— Я ее уже опробовала. Она слишком мягкая. Наверное, ты был очень изнеженным юношей.
— Тяга к комфорту — это единственный мой порок, — провозгласил я.
— Снова врешь. А как же курение?
— Хорошо, тогда у меня всего два порока.
— Три.
— Какой же третий?
— Ты все время врешь.
— Это не порок, а благоприобретенная привычка. Люди, которые всегда и всем говорят правду, не могут похвастаться длительными сроками жизни.
— Если ты будешь продолжать врать мне, я лично откручу тебе голову.
— Я уже трепещу.
— Насколько я вижу, ты трепещешь отнюдь не от ужаса, — заметила она.
— Верно, я трепещу от вожделения. Прошу, не продолжай эту пытку и иди ко мне.
— Пожалуй, я помучаю тебя еще немного.
— О нет!
— Да. — Она хищно улыбнулась, но скинула ноги с подоконника и начала расстегивать блузку.
Этой ночью у нас все получилось.
Двадцать три с лишним года назад Исидро решил не опровергать сложившийся в Вестланде стереотип о могущественных волшебниках и приспособил самую высокую башню Гнезда Грифона под свою лабораторию. Большую часть помещения занимали стеллажи с книгами. Здесь были и совсем новые экземпляры, сошедшие с типографских станков гномов, но попадались и древние, написанные от руки гримуары со зловещими названиями, начертанными древними рунами на кожаных обложках. Исидро утверждал, что некоторые переплеты были сделаны из человеческой кожи. Когда я был маленьким, я верил этому утверждению и наотрез отказывался прикасаться к вызывающим подозрения томам.
Полагаю, Исидро специально наврал мне, чтобы я не проявлял излишнего любопытства.
Хотя он и рисковал. Некоторых детей притягивает все ужасное.
В шесть часов утра Исидро был уже на ногах и выглядел свеженьким, как только что слезший с дерева эльф. Интересно, что за сорт кофе он употребляет.
Отчаянно зевая, я уселся в стоящее посреди комнаты кресло и попытался расслабиться, как посоветовал мне мой учитель. Исидро собирался провести чистку моей ауры на предмет избавления ее от фрагментов заклинания, заставляющего меня неадекватно реагировать на любой колокольный звон.
— Довольно идиотская история, — заметил он, направляя на меня мудреный прибор, состоящий из сложной системы линз. — Маг, попавший под действие собственного заклинания.
— Маг, попавший под действие собственного заклинания. Как это произошло?
— Случайно, — сказал я. — Пергамент, на котором оно было написано, загорелся от влетевшей в окно стрелы, огонь высвободил заклинание, и оно осело на первом живом объекте, оказавшемся поблизости.
— Интересно, что это был за пергамент, — сказал Исидро. — Адепты школы огня утверждают, что для подобных эффектов требуется проводить специальные ритуалы, а у тебя все получилось совершенно случайно.
— Фигня случается часто неожиданно, — сказал я. — Особенно часто всякая фигня случается именно со мной.
— Я уже заметил, что ты притягиваешь неприятности, как магнит — железные опилки.
— Спасибо за лестное сравнение, — сказал я. — Мигель употребил бы выражения похлеще. Что-нибудь, связанное с мухами и продуктами жизнедеятельности органических существ.
— Я вижу, год разлуки не добавил теплоты в ваши взаимоотношения.
— Заметит ли ледник повышение температуры на один градус? — вопросил я. Исидро закончил калибровку прибора и внимательно изучал воздух над моей головой. — Что-нибудь видно?
— Ага, — сказал он. — Работы на пару часов.
— У меня бы это заняло пару недель.
— Значит, ты недостаточно упражнялся. Скажи, отсутствие мизинца тебя не беспокоит?
— Только в том плане, что меня постоянно спрашивают, куда он подевался.
— Ты не испытываешь сложностей в работе с заклинаниями, требующими жестикуляции?
— Нет. Не знаю. Не пробовал, — одно из таких заклинаний спасло нам с Карин жизни, когда мы угодили в плен к гоблинам. Правда, тогда все мои пальцы находились на своих местах.
— Настоятельно рекомендую попробовать, — сказал Исидро. — Ты должен знать пределы своих возможностей. Поездка на Зеленые Острова вряд ли станет для тебя легкой прогулкой.
— Думаете, будут неприятности с дядей Озриком?
— Озрик — не единственный, кого тебе следует опасаться.
— А кто еще? Лорд Аларик? Я ведь там никого не знаю, черт побери.
— Я отправлюсь с тобой, но это не значит, что ты не должен смотреть в оба, — сказал Исидро. — Вряд ли я смогу прикрывать тебя двадцать четыре часа в сутки.
— Не понял, — сказал я. — Разве Мигель с нами не поплывет?
— Нет.
— Почему?
— Полагаю, у него слишком много врагов на родине, — сказал Исидро.
— Разве что-нибудь может испугать нашего доблестного воина?
— А ты не знаешь, каким путем получает свою должность мастер над оружием?
— Убив предыдущего мастера, разумеется.
— Сейчас мастер над оружием — лорд Аларик, — сказал Исидро. — Когда-то им был Мигель. И если выяснится, что он до сих пор жив, положение лорда Аларика станет весьма шатким. Скорее всего, дело закончится поединком между ними, а при всем моем уважении к боевым качествам Мигеля, у него не хватает одной руки, в то время как у Аларика все конечности на месте.
— Просто мне странно осознавать, что отнюдь не Мигель является величайшим бойцом в мире, — сказал я.
— Просто мне странно осознавать, что отнюдь не Мигель является величайшим бойцом в мире, — сказал я. — После долгих и мучительных лет ученичества…