— Разве это не простая формальность? Мне казалось, у вас подобные дела обстоят предельно просто. Королем становится тот, у кого есть меч. А он даже сейчас висит у вас на поясе. Это ведь Повелитель Молний, или я ошибаюсь?
— Вы не ошибаетесь.
— Могу я посмотреть?
— Пожалуйста. — Я отцепил меч от пояса и положил на стол. — Только не пытайтесь до него дотронуться.
— О, не беспокойтесь. Я знаю, что со мной в таком случае будет.
— Вероятно, ничего не будет, — сказал я. — Вы просто почувствуете некое сопротивление. Если вы попробуете его преодолеть, то получите неприятное покалывание в пальцах. Если же вы наплюете на эти предупреждения и дотронетесь до рукояти, останетесь без руки. Даже если ее будет защищать латная перчатка.
— А как это происходит? — полюбопытствовал Людовик. — Рука сгорает, отсыхает или еще что-нибудь в этом роде?
— Не знаю, — сказал я. — Пока меч находился у меня, никто не пробовал хвататься за его эфес.
— Любопытная штука, — сказал Людовик, любуясь мечом. — Это ведь один из самых мощных магических артефактов Вестланда, не так ли? Возможно, самый мощный. Ваши предки творили с его помощью удивительные вещи. Удивительные и страшные.
— Насколько я понимаю, самые страшные вещи с его помощью творил мой отец, — сказал я. — Вот с кем вам проще всего было бы договориться о совместном ведении боевых действий.
— Оберон был великим воином.
— Все так говорят, — сказал я. — Но я еще ни разу не слышал, чтобы его назвали великим правителем. Его запомнили, как Оберона Кровавого, Зеленого Змея.
— А как вы хотите, чтобы запомнили вас?
— Боюсь, что останусь в памяти потомков, как Ринальдо-Обманщик, — сказал я. — Двадцать с лишним лет мне удавалось обманывать собственный народ, ничего не знавший о моем существовании.
— Когда-нибудь я попрошу вас рассказать мне эту историю целиком, — сказал Людовик. — Но не будете ли вы столь любезны и не вынете ли свой меч из ножен? Или это чревато последствиями?
— Не чревато. — Я выполнил просьбу короля, и его взору предстало ослепительно-белое лезвие.
— Повелитель Молний, — констатировал Людовик. — У меня тоже есть меч, носящий собственное имя. Губитель Душ. Правда, в нем нет ни капли магии.
Обычное оружие для убийства.
— Все мечи такие, магические они или нет, — сказал я.
— Возможно, вы правы, — сказал Людовик. — Но я слышал, что при помощи Повелителя Молний можно не только убивать.
— Верно. Но все же прославился он исключительно благодаря войнам.
— Война является самым легким способом снискать славу, — согласился Людовик. — Как для мечей, так и для людей.
— Слава подобного рода не входит в первые десять строчек моего списка приоритетов, — сказал я. — И в следующие десять строчек тоже не входит, если честно.
— Понимаю, — сказал Людовик. — Война — это не только способ обрести славу, но и чертовски подходящая возможность сложить голову. Я сам не в восторге от грядущих перспектив, но… От нашего с вами желания тут ничего не зависит, ибо эту войну начали не мы.
— Вы знаете, где Красные попытаются высадиться? — спросил я, убирая меч в ножны.
— Здесь. — Людовик ткнул пальцем в место на карте.
— Порт Первых Людей? — уточнил я. — Их флоту придется обогнуть мыс Ветров и пройти вдоль побережья. Зачем?
— Во-первых, это символично, — сказал Людовик. — Ведь первые человеческие корабли пристали к берегу Вестланда именно там. Во-вторых, это правильный стратегический ход. Единственное место на побережье, где мы не сможем построить укрепления и достойно подготовиться к встрече.
Разумно.
Порт Первых Людей только называется портом. На самом деле это обширный пляж протяженностью больше трех километров. Полоса песка достигает пятисот метров, а за ней начинаются невысокие холмы. Идеальное место для высадки десанта.
Конечно, большие корабли не могут пристать к берегу, но воинов можно переправить и на шлюпках. А укреплений на песке не построишь, в этом Людовик прав.
И еще он прав в том, что это будет символично. Люди впервые высадились на материк именно там. Там высадятся и Красные.
Место, где началась история человеческого Вестланда, может стать и местом, откуда придет его смерть.
А еще от Порта Первых Людей до Хайгардена всего два дневных перехода.
— Мы должны выиграть эту войну в одной битве, — сказал Людовик. — В первой же битве. Потому что если Красные успешно высадятся на побережье, остановить их будет гораздо труднее. Если учесть их численное превосходство, это может оказаться и вовсе непосильной задачей.
— У вас уже есть план? — спросил я.
— Только предварительные наброски. — Людовик разложил на столе другую карту, изображающую Порт Первых Людей и ближайшие окрестности. — Мы расположимся здесь. — Его палец нарисовал на бумаге полукруг. — Сначала сделаем все, чтобы затруднить им высадку, потом свяжем боем на побережье, а флот огров вместе с нашими кораблями, которые мы спрячем до поры до времени в этой бухте, ударит по их судам с тыла.
Изложенный королем план мне не понравился. Если Красные окажутся зажатыми между армией Вестланда на суше и его же флотом в море, им некуда будет отступать. Шестьдесят тысяч попавших в ловушку людей могут учинить настоящую резню с непредсказуемым финалом. Попытка взять в тиски армию, в три раза превосходящую числом свою собственную, казалась мне не слишком хорошей идеей.