— Моему выбору было много причин, — сказал Оберон. — Я любил Александру, но мог бы растоптать свою любовь ради высших интересов. Все гораздо проще… Я слишком эксцентричный король, чтобы убедить кого-то последовать моему примеру. Для этого требовался кто-то новый. Молодой. Ничем не запятнанный. Чистый.
А еще надо, чтобы эльфы истосковались по своему королю и готовы были принять на троне кого угодно, лишь бы он притащил с собой древний артефакт. Два с лишним десятилетия без королевской власти здорово этому способствовали. Великий режиссер поставил большой спектакль, двадцать лет двигая марионеток из-за сцены. Но высказывать свои мысли вслух я не стала. Все и так очевидно.
— Вы — редкостная сволочь, Оберон, — заметила я.
— Знаю.
— Знаю.
— Принц Озрик тоже был в курсе вашего плана?
— Нет. Только я, Исидро, Диего…
— И Гарланд. Он все это время являлся вашим источником информации на островах.
— И Гарланд, — согласился Оберон. — Он действительно мой лучший ученик. Мой, а не Мигаэля Кодэбаира.
— Ринальдо называли обманщиком. Но настоящий обманщик тут вы.
— Я не ищу оправданий, — сказал Оберон. — Я сделал то, что считал нужным сделать, и так, как это было нужно. Я имитировал свою собственную смерть и вывез беременную жену с островов, чтобы мой сын родился и вырос на континенте, не имея возможности познакомиться с эльфийскими женщинами. Здесь он был бы моим наследником, и невесты, некоторые старше его на пару веков, выстраивались бы в очередь. Мне нужно было создать условия, чтобы он полюбил женщину Вестланда. Обычную женщину.
— Вам не повезло — он встретил меня.
— Мне повезло, — сказал Оберон. — И Ринальдо повезло. Вы были бы ему хорошей женой. И вы будете хорошей матерью его сыну. И хорошей королевой.
— Мое правление кончится через пару недель, одновременно с родами.
— Очень в этом сомневаюсь. Младенец, даже с моей кровью в жилах, не способен править.
— Доран станет регентом.
— Не станет. На Зеленых Островах не может быть регента при живой королеве, владеющей Повелителем Молний. У нас уже были королевы, правящие после смерти своих мужей. Королевы-матери.
— Глупая система, — сказала я. — К тому же меч признал своим владельцем не меня, а ребенка. Вряд ли я смогу прикоснуться к нему после родов.
— Я заключил бы с вами пари, но мой корабль отплывает сегодня вечером, — сказал Оберон. — Повелитель Молний — это не просто меч, не просто магический артефакт, не просто символ власти. Он несет на себе отпечатки личности всех, кто когда-либо им владел, отсюда он и черпает свою мощь. Он достаточно разумен, чтобы понять, когда он нужен, а когда — нет. Мне удалось убедить его, что я не хочу им пользоваться, а… Понимаете, Ринальдо владел этим мечом последним, и его личность отпечаталась на нем сильнее прочих. Повелитель Молний будет хранить вас от имени Ринальдо. Вас и вашего сына.
— Это только предположение.
— Мое и Исидро. Поверьте, мы с ним в таких делах не ошибаемся.
— Это… слишком много.
— Понимаю. — Он кивнул. — Многие не выдерживают. Например, я сбежал. А вот вы не сбежите.
— Думаете, некуда?
— Не в том дело. Место вашего сына — здесь. А ваше место рядом с вашим сыном. Вы сделаете это не ради эльфов и не ради меня. Ради Ринальдо. Он так хотел, чтобы это было правдой.
— Что вы знаете о его желаниях?
— Многое. Мой сын рос на моих глазах, и двадцать два года я был рядом, хотя он и не знал, что я его отец. Я был с ним жесток, порой даже чересчур. Мы с Диего и Исидро пытались подготовить Ринальдо для выполнения его миссии. С королями тут никто не нянчится. Мы специально не делали акцента на его… половом воспитании. Не хотели насильно подталкивать его в нужную сторону, чтобы не вызвать отторжения. А парнишке не хватало самостоятельности.
А парнишке не хватало самостоятельности. Не хватало опыта реальной жизни. Он любил проводить время в библиотеке, любил книги… Тогда мы создали такие условия, что он от нас сбежал. Это должно было стимулировать его рост.
Потрясающий папаша. Он говорит о своем сыне, как садовник о культивируемом им растении.
— Вестланд сейчас — достаточно безопасное место, — продолжал Оберон. — И мы считали, что снабдили его всеми необходимыми для выживания навыками. На самый крайний случай у него был с собой меч. Кто знал, что парень притягивает к себе неприятности, как магнит?
— Мне кажется, частью своих неприятностей он обязан вам, — сказала я.
— Мы могли бы позволить ему играть в сельского чародея еще лет десять, если бы не угроза вторжения, — сказал Оберон. — Королю срочно нужно было вернуться на Зеленые Острова, причем сделать это таким образом, чтобы там заранее знали о его возвращении. Тогда я, тайный агент Зеленых Островов на континенте, настолько тайный, что никто не знал моего имени и облика, скормил Озрику и Аларику сказку о Перчатке Контроля. Древний миф, и нам понадобилось много времени, чтобы отряхнуть с него вековую пыль, но они купились, потому что страстно желали вернуть Повелителя Молний. Гарланд должен был обнаружить Ринальдо первым и дать понять остальным, что они имеют дело не с похитителем чужих артефактов, а с потомком рода Финдабаиров. Пятнистые Лианы должны были первыми признать в Ринальдо короля и препроводить его на Зеленые Острова. Они должны были стать эскортом, а не отрядом убийц. Но Гарланда что-то задержало в пути, и кто-то из них нашел моего сына раньше. Тогда вы защитили Ринальдо от первого покушения… ценой собственной крови, насколько я помню. Заключив контракт, ваша пара начала двигаться очень быстро, и Гарланд догнал вас только у Перевала Трехногой Лошади, но там вы улизнули под горы. Поскольку никто не мог знать, где именно гномы выведут вас на поверхность, Гарланд запаниковал и, чтобы обеспечить безопасность Ринальдо, начал убивать своих братьев по оружию. Он не успел убрать только одного — Лораса, но тут опять постарались вы. Гарланд все время держался поблизости, а когда Ринальдо вытащил меч и провозгласил себя королем, отпугивая дракона, Гарланд смог присоединиться к вашему отряду, не вызывая подозрений. Да, вы правы, неприятности с Пятнистыми Лианами Ринальдо обеспечил я. Только тогда я не думал, что из этого могут быть какие-то неприятности… А эту историю с обвинением в убийстве дракона вообще невозможно было предусмотреть.