— Пираты редко нападают на случайные суда. Сначала они стараются раздобыть максимум информации о перевозимом товаре.
— Каким образом?
— Моряки в портовых тавернах бывают очень болтливыми.
— Скучно. Я уже больше месяца ни с кем не дралась. Может быть, нам придется добиваться трона силой?
— Не хочу тебя разочаровывать, но…
— Рядом с тобой, красавчик, я превращаюсь в степенную матрону.
— По-моему, твоя кровожадность несколько наигранна, — сказал я. — Не забывай, впереди нас ждет большая война.
— Война — это другое. Я никогда не принимала участие в войнах.
— Я тоже.
— Война — занятие непрофессиональное, — сказала Карин. — В войнах участвует слишком много людей, и у большинства из них нет повода, чтобы убивать других.
— А какой повод у гладиаторов?
— У гладиаторов просто нет выбора.
— Думаешь, он есть у солдат? Пятьдесят тысяч человек плывут сюда с Красного континента, чтобы обратить Вестланд в свою веру.
— Может быть, людям стоит ее принять? Вряд ли религиозные разногласия стоят того, чтобы убивать друг друга в таких количествах.
— А как насчет не-людей? — поинтересовался я. — Согласно религиозной доктрине Красных, эльфы, гномы, орки и все прочие подлежат немедленному истреблению. Я не хочу, чтобы Красные кого-то истребляли.
— Поэтому сам готов истреблять Красных?
— Любимая, у войны нет морального оправдания.
— Что? — переспросила она.
— Я сказал, что у войны…
— Нет, я не про это.
Как ты меня назвал?
— Любимая.
— Ты никогда меня так раньше не называл, красавчик.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что я дурак?
— Неоднократно.
— Поэтому и не называл. Так ты спустишься со мной в каюту, любимая?
— Уговорил… красавчик.
На баке Гарланд и сэр Джеффри лупили друг друга тренировочными мечами. Каюта показалась им слишком тесной, и они предпочитали проводить время на свежем воздухе. Может быть, они даже подружатся.
В воинском искусстве Гарланд был выше молодого рыцаря на две, а то и на три головы, что неудивительно, если сравнить время ученичества и накопленный боевой опыт.
Но для человека Гавейн владел мечом совсем недурно. Вчера ему даже удалось победить меня в одной схватке из проведенных пяти. Впоследствии Карин долго смеялась над нашей «неуклюжестью», уверяя, что уложила бы нас обоих одной левой и с завязанными глазами.
Я вышел на палубу после очередного инструктажа в каюте Исидро, вдохнул морского воздуха и набил трубку табаком. Море спокойно, ветер попутный, и на горизонте не маячит «Веселый Роджер». Прямо-таки идеальное плавание.
Согласно закону распределения неприятностей Ринальдо, это может означать только одно. Проблемы начнутся, как только мы пристанем к берегу.
Я подождал, пока бойцы закончат упражнение, и подозвал обоих к себе.
Настало время объяснить сэру Джеффри, в каком плачевном положении с точки зрения законов Вестланда он сейчас находится, и предложить юному рыцарю выход из ситуации. В кармане моего камзола лежала бумага с личной печатью и подписью короля Людовика. Сей документ освобождал сэра Джеффри Гавейна от принесенной дому Трентиньяков клятвы и делал рыцаря свободным человеком. Если теперь Гавейн присягнет мне, то юридически станет недосягаем для законов Вестланда.
Но выбор принадлежал самому рыцарю, и я не собирался на него давить. Еще неизвестно, какие у Гавейна понятия о чести.
Мигель утверждает, что воин дает присягу только один раз. В подобной ситуации мой учитель предпочел бы смерть смене сюзерена, но… Гавейн не Мигель, и сей факт меня радует. Двух Мигелей рядом с собой я бы точно не выдержал. Я был на седьмом небе от счастья, что мой суровый наставник остался в Гнезде Грифона, избавив меня от своего общества как на время плавания, так и на самих островах. Для консультаций мне хватало одного Исидро.
Гавейн не пришел в восторг от нарисованного мной будущего, но альтернативой было вечное изгнание из Вестланда, и рыцарю пришлось принять мое предложение. Гарланд, несколько расстроенный появлением у него коллеги неэльфийского происхождения, объяснил мне, как следует приводить к присяге нового вассала, и уже через десять минут Гавейн перестал быть «сэром», ибо самого понятия рыцарства на Зеленых Островах не существовало.
— Магия — это, в первую очередь, вопрос контроля, — сказал Исидро. — Важно не то, сколько энергии ты можешь накопить, важно количество, которое ты сможешь контролировать.
— Раньше вы говорили другое, — заметил я.
— Раньше мы не подходили к изучению Повелителя Молний вплотную, — сказал Исидро. — В этом артефакте хранится огромное количество энергии, которого хватило бы на десяток волшебников моего уровня. Но ты сможешь извлечь из своего меча ровно столько маны, сколько способен удержать под контролем.
— И что это означает в практическом смысле?
— Что ты должен научиться контролю.
— Когда будет первый урок?
— Вчера.
— Ты уверен, что хочешь представить меня своим подданным в качестве королевы?
— А как еще?
— Я могла бы быть твоим телохранителем, например.
— У меня есть Гарланд и Гавейн.
— Телохранителей никогда не бывает много. В связи с двадцатитрехлетним отсутствием у тебя наверняка возникнут проблемы, стоит ли их усугублять?