— Возьмем город? — Я был удивлен.
— Конечно, — с уверенностью ответил Гарольд.
— Но ведь стада уже отправились в путь, — сказал я. — Осада снята. Камчак отказался от своих планов.
Гарольд рассмеялся.
— Но, если хочешь, — предложил я, — я оплачу твое пребывание в купальнях.
— Лучше какое-нибудь пари, — сказал Гарольд.
— Нет, — твердо возразил я. — Платить буду я.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Гарольд.
Я решил, что действительно было бы лучше отправиться в дом Сафрара как можно позднее, после полуночи. Сейчас же казалось вполне разумным каким-то образом убить оставшееся время, и тарианские купальни были для этого местом нискольким не хуже, чем любое другое.
Мы с Гарольдом подошли к воротам. Но не успели перемахнуть через них и оказаться на улице, как тут же услышали где-то наверху скрежет проволоки и, подняв головы, увидели, что прямо на нас падает широкая металлическая сеть. Сразу же вслед за этим до нас донесся гулкий топот десятков ног, и проволока у горловины нашей сети начала затягиваться. Ни я, ни Гарольд не могли даже пошевелиться, туго опутанные сетью, и продолжали стоять как два беспомощных болвана, пока один из подбежавших охранников не сбил нас с ног и мы не растянулись на мостовой.
— Поймались две рыбки из колодца, — раздался у меня над ухом чей-то злорадный голос.
— Это означает, что о колодце известно чужакам, — наставительно заметил другой.
— Нужно удвоить охрану, — решительно заявил третий.
— А с этими что будем делать? — поинтересовался четвертый.
— А с этими что будем делать? — поинтересовался четвертый.
— Отведем их в дом Сафрара, — посоветовал первый голос.
— Это тоже было частью твоего плана? — шепнул я Гарольду.
Он ухмыльнулся, пробуя кулаками прочность металлической сети.
— Нет.
Я тоже попробовал прочность сети. Она была сделана на совесть.
Мы с Гарольдом были прикованы к толстому металлическому штырю с ошейниками на каждом конце, к которым цепями прикреплялись наши наручники.
Мы стояли на коленях перед небольшим возвышением, покрытым шкурами, коврами и подушками, на которых, развалясь, восседал Сафрар, тарианский торговец. На нем были расшитые золотом одеяния и сандалии со шнуровкой из позолоченной тесьмы. Ногти на ногах и на руках у него были выкрашены в ядовито-красный цвет. Разглядывая нас, он удовлетворенно потирал свои пухлые ладони, а когда он улыбался, во рту у него тускло мерцали золотые зубы.
По обеим сторонам от него, скрестив перед собой ноги, сидели охранники. Одеяние на воине, сидевшем справа, напоминало накидку для посещения купальни. Лицо его было наглухо закрыто широким капюшоном из тех, что носят члены клана палачей народов фургонов. Не поднимая головы, он поигрывал паравачской кайвой. Я сразу узнал его по весьма своеобразному телосложению и по манере держаться.
Это именно он бросил в меня из-за фургона кайву и непременно всадил бы нож мне в спину, если бы его не выдала тень, мелькнувшая на стенке фургона. Слева от Сафрара расположился воин в кожаном одеянии тарнсмена, которое нарушали лишь усеянный драгоценными камнями пояс и сияющая бриллиантами нитка бус, с которой свисал шейный медальон города Ар с вычеканенным на нем летящим тарном.
Под рукой воина на ковре лежали щит, шлем и копье.
— Я польщен тем, что вы изволили посетить нас, Тэрл Кэбот из Ко-ро-ба, — с издевкой произнес Сафрар. — Мы рассчитывали, что вы не обидите нас своим вниманием, но не предполагали, что вам известно о существовании прохода через систему городского водоснабжения.
По слабому рывку металлического штыря я почувствовал реакцию Гарольда. Очевидно, убегая несколько лет назад из города, он, сам о том не подозревая, наткнулся на проход, позволяющий проникать за городские стены, известный далеко не многим жителям Тарии. Тут мне пришло в голову, что благодаря наличию в их городе многочисленных бань и купален тарианцы в большинстве своем были хорошими пловцами.
Теперь мне постепенно становилось понятным присутствие среди нас человека, напоминавшего палача, который продолжал с безразличным видом вертеть в руках нож.
— Наш друг, — кивнул в его сторону Сафрар, предвидел ваше появление сегодня ночью через колодезный проход. С тех пор как мы с ним работаем вместе, он не раз подавал нам разумные советы. Вот и теперь мы сочли нелишним установить охрану у окружающей колодец стены. И как видите — мы не ошиблись.
— Интересно, кто является предателем народов фургонов? — процедил сквозь зубы Гарольд.
Человек в капюшоне напряженно затих.
— Судя по кайве, — продолжал Гарольд, — этот предатель должен быть из племени паравачей.
Пальцы человека, сжимающие рукоять кайвы, побелели от напряжения, и я испугался, что он сейчас вскочит с места и вонзит нож в грудь моего несдержанного товарища.
— А я все ломал голову над тем, — говорил Гарольд, — откуда у паравачей такие богатства.
С яростным криком человек в капюшоне вскочил на ноги и поднял над головой кайву.
— Ну, что вы, — вальяжным жестом пухленькой ручки остановил его Сафрар. — Зачем сеять ссоры между друзьями.
Дрожа от ярости, человек в капюшоне занял свое место.
Второй воин — крепкий, подтянутый парень со шрамом, протянувшимся через всю левую щеку, и с черными проницательными глазами — продолжал хранить молчание, наблюдая за нами оценивающим взглядом, как обычно воин наблюдает за своим врагом.