— Я хочу её только как диковинку, — продолжал Сафрар.
— Я подумаю над этим, — ответил Камчак, не отводя взгляда от Африз.
— Я знаю, где она, — говорил Сафрар, обнажив золотые зубы, — и могу послать за ней людей.
Стараясь ничем не вьщать своего внимания, я напряженно вслушивался в их беседу, хотя сейчас, даже выкажи я открыто свой интерес, не многие из зала заметили бы его, поскольку взгляды всех были прикованы к стоявшей на лестнице девушке — стройной, по слухам, прекрасной, укрытой вуалью и бело-золотым убором. Она поразила даже меня. Даже я, несмотря на то что внимание мое было полностью поглощено беседой Камчака с Сафраром, не смог бы отвести от неё глаз, даже если бы захотел. Наконец она спустилась по лестнице и, останавливаясь, лишь чтобы кивнуть или бросить фразу-другую сидящим за столами, гордо прошествовала к главному столу.
Музыканты по сигналу вновь подняли свои инструменты, вновь появились акробаты и принялись вертеться и прыгать вокруг гостей.
— Сфера в фургоне Катайтачака, — медленно, с расстановкой говорил Сафрар, — и я могу послать за ней наемных тарнсменов с севера, но я предпочитаю обойтись без войны.
Камчак все ещё смотрел на прекрасную тарианку Африз.
Мое сердце бешено заколотилось — теперь я знал, если, конечно, Сафрар был прав, что золотая сфера, без сомнения — последнее яйцо Царствующих Жрецов, находится в фургоне Катайтачака, убара тачаков. Наконец-то я, кажется, узнал о его местонахождении!
Я успел обратить внимание, что Африз, направляясь к нам, по пути не заговаривает ни с одной из присутствующих в зале женщин, не приветствует ни одну, хотя их наряды позволяли предполагать, что они и знатны и богаты. Мужчинам же то там, то тут она слегка кивала либо роняла слово-два. Мне показалось, что Африз не желает признавать свободных женщин, снявших покрывала. Ее собственная вуаль, разумеется, не была откинута. Когда она приблизилась, я смог сквозь неплотную ткань разглядеть сияние двух прекрасных черных глаз. Телосложением она была потяжелее мисс Кардуэл, но полегче Херены.
— Золотой шар за Африз из Тарии, — страстно прошептал Сафрар Камчаку.
Камчак повернулся к маленькому торговцу, изборожденное шрамами лицо кочевника сломалось в улыбке:
— Тачаки дорожат золотой сферой.
— Ну и пожалуйста, — огрызнулся Сафрар, — тогда и женщины ты не получишь.
— Я сам позабочусь об этом.
— Ну что ж, заботься, а я сам позабочусь о том, чтобы каким-нибудь образом получить золотой шар!
Камчак отвернулся и снова уставился на Африз.
Девушка подошла вплотную, и Сафрар, вскочив, поклонился ей.
— Приветствую Африз из Тарии, которую я люблю, как собственную дочь, — произнес он.
Девушка кивнула, сказав:
— Почтение Сафрару!
Сафрар подал знак двум девушкам, которые внесли покрывало и шелковую подушку, поместив её между Сафраром и Камчаком.
Африз кивнула церемониймейстеру, и тот мановением руки отправил акробатов прочь, а музыканты тут же тихо заиграли мягкие и сладкие мелодии. Все вернулись к беседам и еде.
Африз огляделась по сторонам.
Она приподняла вуаль так, что я смог увидеть изящные линии её носа и рта. Затем она два раза хлопнула в ладоши, и церемониймейстер бросился к ней.
— Что-то дерьмом боска попахивает, — сказала она.
Все вернулись к беседам и еде.
Африз огляделась по сторонам.
Она приподняла вуаль так, что я смог увидеть изящные линии её носа и рта. Затем она два раза хлопнула в ладоши, и церемониймейстер бросился к ней.
— Что-то дерьмом боска попахивает, — сказала она.
Стюард казался озадаченным, затем-испуганным. Он поклонился, раскинул руки и улыбнулся с деланным сожалением.
— Мне жаль, моя госпожа, но, учитывая обстоятельства…
Она осмотрелась и, казалось, впервые заметила Камчака.
— А-аа… — сказала она. — Я вижу… конечно… тачак…
Сидевший скрестив ноги Камчак, казалось, подпрыгнул на покрывале, задев ногой низкий столик, на котором зазвенели тарелки.
— Великолепно! — воскликнул он.
— Пожалуйста, если желаешь, присоединяйся к нам, — обратился к Африз Сафрар.
Африз, довольная собой, заняла место между Сафраром и Камчаком, где села, опираясь на пятки в позе горианской свободной женщины. Она держалась очень прямо, высоко подняв голову.
— Кажется, мы встречались раньше, — сказала она, обращаясь к Камчаку.
— Два года назад, — ответил Камчак, — в этом же месте и в это же время. Помнишь, ты назвала меня тачакским слином?
— Кажется, что-то припоминаю, — промолвила Африз так, словно ей это давалось тяжело.
— Я принес тебе тогда пятиниточное ожерелье из алмазов, — сказал Камчам-поскольку слышал, что ты прекрасна.
— А-аа… — проронила Африз, — я ещё отдала его своим рабам.
Камчак на радостях опять пнул стол.
— Вот тогда ты отвернулась и обозвала меня тачакским слином.
— Ах да! — рассмеялась Африз.
— Именно тогда, — продолжал Камчак, все ещё смеясь, — я поклялся, что сделаю тебя своей рабыней.
Африз осеклась.
Сафрар потерял дар речи.
Все за столом притихли.
Камрас медленно поднялся из-за стола. Он обратился к Сафрару.
— Мне принести оружие?
Камчак посасывал пату и вел себя так, словно не слышал слов Камраса.
— Нет, нет! — закричал Сафрар. — Камчак и его друг-гости, послы от народов фургонов! Им нельзя причинять вред!