Африз нежно рассмеялась, и Камрас вынужден был вернуться на свое место.
— Принесите мне духи! — обратилась Африз к старшему официанту, и тот послал рабыню, которая вскоре принесла поднос с лучшими тарианскими духами.
Африз вытащила две крохотные бутылочки и чуть подержала их перед носом, после чего разбрызгала содержимое по столу и покрывалу. Ее действия доставили удовольствие тарианцам, и они рассмеялись.
Камчак тоже все ещё улыбался.
— За это, — произнес он, — ты проведешь первую ночь в мешке с навозом.
Африз снова мило рассмеялась, и к ней присоединились люди за столом.
Руки Камраса, побелев, вцепились в стол.
— Кто ты? — спросила Африз, посмотрев на меня.
— Я — Тэрл Кэбот из города Ко-ро-ба.
— Это же очень далеко на севере, даже дальше, чем Ар!
— Да, — ответил я.
— Как так получилось, — спросила она, — что воин из Ко-ро-ба едет в вонючих фургонах тачакского слина?
— Фургон не пахнет, — ответил я. — А Камчакмой друг.
— Без сомнения, ты — отверженный, — сказала она.
Я пожал плечами.
Она рассмеялась и повернулась к Сафрару.
— Быть может, варвар хочет зрелищ? — спросила она.
Я был озадачен подобным предложением, потому что целый вечер шли какие-нибудь представленияжонглеры, акробаты, парень, который под музыку поглощал огонь, маг, укротитель с танцующими спинами…
Сафрар смотрел в пол. Он был зол.
— Может быть, — сухо сказал он.
Я предположил, что Сафрар был все ещё раздражен отказом Камчака на сделку о золотой сфере. Я не совсем понимал мотивы поведения Камчака. Конечно, он не знал истинной природы золотой сферы в этом варианте он понимал бы, что она бесценна.
Я догадывался, что он не знал её настоящей ценности, потому что он, по-видимому, серьезно обсуждал её обмен раньше, ещё до этого вечера. Похоже, он просто хотел от Сафрара больше, чем только Африз.
Теперь Африз повернулась ко мне. Она кивнула в сторону женщин за столами:
— Разве женщины Тарии не прекрасны?
— Конечно, — подтвердил я, потому что здесь не присутствовало ни одной женщины, которая действительно не была бы прекрасной.
Она почему-то рассмеялась.
— В моем городе, — сказал я, — свободные женщины не позволили бы себе сидеть без вуали перед незнакомцами.
Девушка ещё раз мило рассмеялась и повернулась к Камчаку.
— Что думаешь ты, крашеный кусок навоза? — спросила она.
Камчак пожал плечами.
— По-моему, — сказал он, — то, что женщины Тарии бесстыдны, уже давно не секрет для тачаков.
— Думаю, ты ошибся, — злобно прошипела Африз из Тарии, её глаза вспыхнули, что было видно даже сквозь белую вуаль.
— Почему? Вот — я же вижу их, — сказал Камчак, разводя руками в стороны и ухмыляясь.
— Думаю, ты ошибся, — повторила девушка.
Камчак выглядел озадаченным.
Тут Африз два раза резко ударила в ладоши, и женщины встали и быстро перешли в пространство между столами. Раздались звуки барабана и флейты, и, к моему удивлению, первая девушка внезапно грациозным движением тела сняла свои платья и швырнула их за головы возбужденно кричавших гостей.
Она стояла, глядя на нас, — прекрасная и возбужденная, тяжело дышащая, взметнувшая руки над головой, готовая к танцу. Каждая женщина из тех, кого я видел и счел свободной, сделала то же самое-все они стояли перед нами, рабыни в ошейниках, одетые только в алые танцевальные шелка! И они начали танцевать.
Камчак был обозлен.
— Неужели ты и в самом деле думал, — надменно спросила Африз, — что тачаку разрешат видеть лицо свободной женщины Тарии?
Камчак сжал кулаки, поскольку ни один тачак не любит быть одураченным.
Камрас громко расхохотался, и даже Сафрар хихикал, прикрывшись желтым покрывалом.
Я знал, что ни одному тачаку не понравится быть предметом шутки, особенно тарианской шутки. Но Камчак ничего не сказал.
Он поднял свой кубок паги и осушил его, наблюдая, как девушки танцевали под тарианские мелодии.
— Разве они не прекрасны? — спросила Африз через какое-то время.
— Среди фургонов много таких же тарианок, — пожал плечами Камчак.
— Ой ли? — сказала Африз.
— Да, — ответил Камчак, — тарианские рабыни красивы — ну, примерно такие, какой будешь ты.
— Ты, конечно, понимаешь, — произнесла Африз, — что, если бы ты не был послом народов фургонов, я приказала бы тебя убить?
Камчак рассмеялся.
— Совсем разные вещи-приказать убить тачака и убить его.
— А ведь я думаю, можно устроить и то и другое, — заметила Африз.
— Я буду рад получить тебя, — рассмеялся Камчак.
Девушка тоже рассмеялась.
— Ты — дурак, — сказала она и едко добавила: Но поберегись. Если ты перестанешь меня забавлять, то вряд ли покинешь этот зал живым.
Камчак как раз заглатывал очередной бокал паги, и часть напитка сбегала из уголка его рта.
Африз развернулась к Сафрару.
— Без сомнения, нашим гостям понравится видеть тех, других, — предположила она.
Я не понял, о чем она.
— Ой, Африз, я умоляю тебя, — затряс Сафрар своей большой пунцовой головой, — не надо проблем, не надо проблем.
— Ха! — вскрикнула Африз, подзывая церемониймейстера к себе. — Других рабынь для развлечения гостей!
Слуга покосился на Сафрара. Тот, сокрушенно вздохнув, кивнул.
Церемониймейстер дважды хлопнул в ладоши, останавливая танцующих девушек, и они быстро покинули комнату. Затем он ударил в ладоши третий раз, чуть подождал и — ещё два раза. Послышался нежный перезвон других колокольчиков. Из задней комнаты цепочкой появились девушки.