Из оцепенения меня вывел отчаянный крик девушки:
-А-а! Понимаю! Это я сошла с ума! Сошла с ума! Чокнулась!
Этого я уже не мог перенести. Человеколюбие затмило доводы рассудка. — Ты здорова. — Я сам удивился тому, как глухо прозвучал мой голос.
Внезапно наступившая тишина оглушила меня.
Все повернулись в мою сторону и уставились на меня. Похоже, что звуки родного языка произвели на девушку не меньшее впечатление — она вытаращила глаза и от изумления не могла произнести ни слова.
Я повернулся к Камчаку. — Я понимаю её речь, — произнес я по-гориански, глядя ему прямо в глаза. — Он знает её язык! — крикнул один из всадников, державших Элизабет, в толпу.
Кочевники одобрительно зашумели.
Итак, я был безошибочно и мгновенно выделен из многотысячной толпы тачаков. Камчак ухмыльнулся, словно прочтя мои мысли. — Великолепно… — процедил он.
Девушка с надеждой обернулась ко мне:
— Господи, какое счастье! Прошу тебя, помоги мне!
— Попроси её заткнуться, — небрежно бросил через плечо Камчак.
Я передал девушке его пожелание, и она, растерянно взглянув на меня, послушно замолчала. Очень хорошо. Теперь я буду у них переводчиком. Только этого мне не хватало!
Камчак не без интереса ощупал её желтое платье, потом он резко, одним движением сорвал его.
Она вскрикнула. — Молчи, — мрачно сказал я ей.
Я знал, что произойдет дальше. Это произошло бы на любой дороге, тракте или тропинке Гора — она была пленной женщиной и, разумеется, должна быть изучена на предмет цены. К тому же нужно бьыо проверить, нет ли при ней оружия — кинжал или отравленная игла зачастую скрывались в складках платья свободной женщины, отправляющейся в путешествие…
В толпе пронесся изумленный вздох при виде необычных, по горианским понятиям, кружевных одеяний, открывшихся из-под сорванного платья.
И вдруг она заплакала. — Молчи,- стиснув зубы, прошипел я.
Камчак быстро удалил остатки одежды, включая и лоскутья изорванных чулок у лодыжек.
В толпе раздался одобрительный гул.
Даже некоторые из горианских красоток-рабынь невольно вскрикнули в восхищении.
Я понял, что Элизабет Кардуэл потянет на высокую цену.
Она стояла, удерживаемая пикой — шея ремнями прикручена к древку, руки связаны за спиной. Кроме пут, на ней оставался высокий кожаный воротник.
Камчак собрал в кучу её одежду, не забыв прихватить туфли, связал все в узелок и бросил ближайшей женщине. — Сожги все это.
Связанная девушка растерянно смотрела на то, как женщина уносит её одежду (все, что у неё оставалось от старого мира) в костер, весело полыхавший всего в нескольких ярдах, и даже слезы застыли в её широко раскрытых глазах.
Толпа расступилась, и девушка видела, как женщина бросила маленький желтый узелок в беспечный огонь. — А-аа! — Она снова отчаянно забилась в путах, пытаясь освободиться.
Камчак недовольно поморщился. — Скажи ей,- обернулся он ко мне,- что она должна быстро выучить наш язык, и если она не сделает этого быстро, будет убита.
Я перевел.
Она дико затрясла головой. — Скажи, скажи им, что меня зовут Элизабет Кардуэл. Я не знаю, ни где я, ни как сюда попала. Я только хочу вернуться домой. Больше я у вас ничего не прошу. Я — американка, я — гражданка свободной страны! У вас могут быть неприятности! Мой дом в Нью-Йорке! Помоги мне выбраться отсюда! Я заплачу тебе! Сколько захочешь! Что угодно!
Камчак снова повернулся вполоборота ко мне:
— Скажи ей, что она должна выучить язык быстро, если не хочет быть убитой.
Я перевел. — Я заплачу тебе сколько захочешь,- молила она, не слушая меня,- сколько угодно… — У тебя ничего нет,-напомнил я ей, и она вспыхнула и потупилась. — Кроме того, — безжалостно продолжил я, — у нас нет способов вернуть тебя домой. — Почему? — воскликнула она. — Потому что это — другая планета,- жестко сказал я.- А что, ты разве не заметила, что сила тяжести не такая, как на Земле…- Почему-то меня раздражал этот разговор. — Не-е-ет!!! — вскрикнула она. — Это — Гор, планета с другой стороны Солнца от Земли. Ты-на-другой-планете! — чуть ли не по слогам произнес я.
Она закрыла глаза и застонала. — ..Я знала…- вдруг прошептала она, — я знаю… но как-как-как…- Она вдруг стала заикаться. — Я не знаю ответа на твой вопрос,- сознался я.
Разумеется, я не стал добавлять, что сам кровно заинтересован в том, чтобы найти ответ.
Камчак нетерпеливо качнул головой:
— Что она говорит?
— Она потрясена и хочет вернуться домой, в свой город… — Какой город?
— Нью-Йорк,- вздохнул я. — Не слышал о таком,- промолвил Камчак. — Это очень далеко. — Откуда ты знаешь её язык?
— Когда-то я жил в стране, где разговаривают на этом языке,- ответил я. — В этой стране есть пастбища? — поинтересовался он. — Д-да,- усмехнулся я, — но она очень далеко… — Дальше, чем Тентис?
— Дальше. — Дальше островов, дальше Тироса и Коса?
— Да.
Камчак присвистнул:
— Далековато…
Мне было не до его иронии:
— Да, далеко для босков.
Камчак ухмыльнулся.
Разговор прервал один из воинов. — Она была одна,- доложил он,- мы искали ещё кого-нибудь, но не нашли. Она была одна.
Камчак посмотрел на меня, потом на девушку. — Ты была одна?
Я перевел.
Девушка слабо кивнула. — Она подтверждает, что была одна, — сказал я Камчаку. — Спроси, как она сюда попала.