Вскоре мы с Камчаком, уже довольно пьяные, опять обнаружили себя возле фургона рабов.
Мы решили побиться об заклад на ещё один кувшин паги.
— Как насчет полета птиц? — спросил Камчак.
— Согласен,- сказал я,- но я выберу первым.
— Очень хорошо.
Я знал, что сейчас весна и в этом полушарии большая часть птиц перелетает на юг.
— Юг,- сказал я.
— Север,- сказал Камчак.
Мы подождали примерно минуту и увидели несколько птиц, речных чаек, летящих на север.
— Эти чайки с Воска, — сказал Камчам — Весной, когда на Воске ломается лед, они летят на север.
Я вытащил несколько монет из кошелька и заплатил
— Первыми летят на юг луговые коршуны,- объяснил мне хитрый тачак. — Они уже тю-тю. А лесные харлеты и рогатые джаймы не тронутся с места, пока не наступит поздняя весна. В это время летят чайки с Воска.
Распевая тачакские песни, мы с трудом нашли свой фургон.
Элизабет грела на огне мясо, хотя оно было почти пережаренным.
— Мясо пережарено,- сказал Камчак.
— Вы в стельку пьяны,- проворчала в ответ Африз.
Я посмотрел на девушек. Обе они сейчас были прекрасны особенно.
— Нет,- поправил я её.- Мы божественно набрались.
Камчак пристально рассматривал девушек, наклонившись вперед и при этом заметно покачиваясь.
— Что-то не так? — спросила Элизабет.
Я заметил, что на её лице был большой синяк, что волосы были немножко повыдерганы, а на щеке слева красовались пять длинных царапин.
— Нет,- сказал я.
Африз находилась в худшем состоянии. Она потеряла, по-видимому, больше чем один клок волос. На её левой руке запеклась кровь, похоже от укуса, и синяк располагался под правым глазом.
— Мясо пережарено,- проворчал Камчак.
Хозяин не интересуется стычками между рабами — это ниже его достоинства. Хотя, разумеется, он не одобрил бы, если бы его девушка была покалечена или ослепла.
— Боски стреножены? — спросил Камчак.
— Да,- хмуро ответила Элизабет.
Камчак посмотрел на Африз.
— Воды принесли? — спросил он.
Африз вскинула голову, в её глазах стояли слезы.
Она бросила злой взгляд на Элизабет.
— Да,- сказала она,- принесли.
— Хорошо, — сказал Камчак, а затем ткнул пальцем в мясо.
— Оно пережарено.
— Вы задержались на несколько часов,- промолвила Элизабет.
— Уже поздно,- поддержала её Африз.
— Оно пережарено, — сказал Камчак.
— Я поджарю свежее мясо,- сказала Элизабет, вставая.
Африз только фыркнула.
Когда мясо было готово, Камчак наелся и выпил ещё кувшин молока боска, я сделал то же самое, хотя молоко для меня не очень-то хорошо сочеталось этой ночью с пагой.
Камчак, как делал это часто, уселся на какой-то штуке, напоминавшей обработанный камень. Это был прямоугольный предмет с закругленными углами. Когда я первый раз увидел эту штуку, лежащую в куче всякой всячины в углу фургона, в том числе шкатулок с драгоценностями и маленьким тяжелым сундуком, наполненным золотыми монетами, то подумал, что это просто камень. Но как-то раз, роясь в своих вещах, Камчак швырнул странный предмет мне, чтобы я посмотрел. Я был удивлен, что эта штука отскакивает от ковра, взял её в руки и удивился её легкости. Вещица имела структуру, похожую на кожу, и зернистую поверхность. Она напоминала пемзу или пенопласт, и я вспомнил, что видел подобное в некоторых покинутых частях пещер Царствующих Жрецов глубоко под Сардаром.
— Что ты думаешь об этом? — спросил Камчак.
— Интересная штуковина, — сказал я.
— Интересная штуковина, — сказал я.
— И я думаю, что интересная.- Он протянул руки, и я швырнул ему предмет обратно.- Мне её оставили два путешественника.
Я тогда промолчал и не высказал своих предположений…
Когда Камчак доел свежеподжаренное мясо и допил молоко, он встряхнул головой и потер нос.
— Тенчики и Дины больше нет, — сказал он Элизабет. — Ты можешь снова спать здесь в фургоне.
Элизабет посмотрела на него с благодарностью.
На земле спать было, конечно, жестковато.
— Спасибо,- сказала она.
— Я думала, что он твой хозяин,- сказала Африз, кивнув на меня.
— Нет, Камчак.
Я теперь понял, почему в фургонах частенько случались ссоры, если в нем находилась более чем одна девушка. Впрочем, Тенчика и Дина не очень много ругались. Может быть, это было потому, что сердце Тенчики находилось в фургоне кассара Альбрехта?
— А кто были Тенчика и Дина? — спросила Африз.
— Рабыни, тарианские девки,- сказал Камчак.
— Их продали, — проинформировала Африз Элизабет.
— Может, и меня продадут?.. — тихо вздохнула тарианка.
— Может быть, за тебя дадут высокую цену,- сказала Элизабет.
— Ну безусловно большую, чем за тебя,- ответила Африз.
— Не тебе решать, маленькая Африз,- сказал Камчак, — так что можешь не строить планов… Вдруг я передам тебя в публичный фургон рабов?
— С надеждой жду этого дня,- сказала она.
— С другой стороны,- сказал Камчак, — я могу накормить тобой каийлу.
Тарианская девушка вздрогнула и опустила голову.
— Я не думаю, что ты для чего-нибудь годна, — сказал Камчак, — кроме как для каийлы.
Африз гневно посмотрела на нее. Элизабет рассмеялась и захлопала в ладоши.
— А ты,- сказал Камчак, тыкая пальцем в Элизабет,- глупая маленькая варварка. Ты даже не умеешь танцевать.
Сконфуженная Элизабет тут же потупила взгляд.
То, что Камчак сказал, было правдой.