— Меч, — сказал Камрас.
Решение тарианина повергло меня в тоску. За все время, проведенное мной среди кочевников, я ни разу не видел ни у кого в руках горианского короткого меча, такого удобного и легкого оружия, обычного в городах. Воины народов фургонов не пользовались коротким мечом, быть может, потому, что такое оружие было неудобным для всадника. Вот сабля была бы более эффективна, но её кочевники не знали. Ее вполне заменяло копье, если пользоваться им умело, дополняемое семью кайвами. Кроме того, саблей вряд ли можно дотянуться до седла высокого тарлариона; воины же народов фургонов редко приближались к врагу ближе, чем это необходимо для того, чтобы сразить его при помощи стрелы или, если нужно, копья; а кайву кочевники рассматривали иногда как оружие для броска, а иногда как нож. Мне кажется, что кочевники, если бы они хотели иметь сабли или считали их ценными, смогли бы добыть их, несмотря на то что у них не было кузнецов, способных сделать оружие (может быть, даже кто-то заботился, чтобы таковых не появлялось). Но у народов фургонов имелось золото и драгоценные камни, привлекательные для торговцев Ара и любых других, и поэтому оружие они покупали. К примеру, большинство кайв было сработано в кузницах Ара. Тот факт, что сабля не была принята среди народов фургонов, отражал условия жизни и военных действий, к которым кочевники привыкли, скорее это была случайность, нежели результат неразвитости или технологических ограничений. Впрочем, сабля была непопулярна не только среди народов фургонов и в целом среди народов Гора, она рассматривалась как слишком длинное и неуклюжее оружие для близкой битвы, так нравившейся воинам городов, более того, её невозможно было использовать с седла тарна или тарлариона.
Итак, Камрас предложил сражаться на мечах, рассчитывая, что бедный Камчак совсем не владеет столь непопулярным среди кочевников видом оружия. Ну что ж, он правильно рассчитал…
Бедный Камчак был почти наверняка незнаком с мечом, как я оказался бы незнаком с любым ещё не привычным для меня оружием Гора, как, например, с ножом-бичом Порт-Кара или натасканными вартами в пещерах Тироса. Обыкновенно горианские воины, если им необходимо убить врага либо завоевать женщину, выбирают оружие битвы по своему расчету небольшой кинжал, меч и щит, кинжал и бич, топор и сеть или два кинжала с тем условием, что если используется кайва, её не метают. Но Камрас оказался в этом пункте тверд.
— Меч, — повторил он.
— Я всего-навсего бедный тачак… — заколебался Камчак.
Камрас рассмеялся.
— Меч, — повторил он.
Учитывая обстоятельства, я нашел, что выбор Камрасом оружия был несправедлив.
— Но как могу я, бедный тачак, — застонал Камчак, — знать что-нибудь о мече?
— Тогда убирайся, — лениво сказал Камрас, — я заберу кассарскую девку даром.
Кассарка заплакала от обиды.
Камрас насмешливо улыбнулся.
— Видишь ли, — сказал он, — я чемпион Тарии и у меня нет особого желания пачкать мой меч кровью урта.
Урт — это отвратительный, имеющий рога горианский грызун.
Урт — это отвратительный, имеющий рога горианский грызун. Некоторые из них достигают большого размера — волка или пони, но большинство очень маленькие, настолько маленькие, что их можно держать в ладони.
— Что ж, — сказал Камчак, — я этого тоже не хочу.
— Сражайся с ним, жалкий тачак, — взвизгнула Африз из Тарии, дергаясь в удерживающих её наручниках.
— Успокойся, милая Африз, — сказал ей Камрас. Пусть он убирается, заклейменный своей бравадой и трусостью. Пусть он живет в стыду, тем сладостней будет твое мщение.
Но милая Африз не была убеждена земляком.
— Хочу, чтоб он был убит, — кричала она. — Разрежь его на мелкие куски, дай ему смерть от тысячи ран.
— Уходи, — посоветовал Камрас Камчаку.
— Неужели ты думаешь, что я отступлю? — вопросил тот.
— Да.
Камрас снова оглянулся на Африз.
— Если сражение и вправду твое желание, разреши ему выбрать оружие, удовлетворяющее нас обоих.
— Мое желание одно, — сказала тарианка, — чтоб он был убит.
Камрас пожал плечами.
— Хорошо, — сказал он, — я убью его.
Он обернулся к Камчаку:
— Ладно, тачак, я разрешаю тебе выбрать оружие, приемлемое для нас обоих.
— Но, может, я и биться не буду, — вяло сказал Камчак.
Камрас сжал кулаки.
— Хорошо, — сказал он, — как хочешь.
— Но с другой стороны, — раздумывал Камчак, может, и буду.
Африз из Тарии закричала от гнева, а девушка со стороны Камчака — от разочарования.
— Я буду биться, — наконец, достаточно испытав терпение всех, объявил Камчак.
Обе девушки закричали от радости. Судья ввел имя Камчака в лист — Ты согласен на оружие, предложенное благородным Камрасом? — спросил судья и предостерег: Помни, что оружие — один или несколько видов должно выбираться по взаимному соглашению.
Казалось, Камчак глубоко задумался, а потом пожал плечами.
— Я всегда удивлялся, — сказал он, — как это у них получается держать в руках меч?
Судья даже уронил бумагу.
— Я согласен на меч, — провозгласил Камчак.
Девушка кассаров застонала.
Ошеломленный Камрас развел руками.
— Он сошел с ума.
— Отступи, — посоветовал я Камчаку.
— Теперь поздно, — возразил мне судья.
— Теперь поздно, — беспечно сказал Камчак.