И. Другие предложения есть?
Нет предложений. Принято. Протокол!
Передо мною лег протокол.
— Следующий, — провозгласил я. — Товарищ Корнеев, доложите!
Неустанно борясь с бюрократизмом и недооценкой собственных сил, мы за
пять минут рационализировали и распределили Клопа Говорящего, Жидкого
пришельца и спрута Спиридона. Затем, движимые стремлением внедрить
здоровую критику и укрепить противопожарную безопасность, мы
перераспределили снежного человека Федю лаборантом в отдел Эдика Амперяна.
Ненависть к зазнайству и страстная любовь к трудовой дисциплине подвигнули
нас отдать птеродактиля Кузьму под покровительство Володи Почкина. Письмо
в Президиум Академии Наук об оказании помощи пришельцу Константину мы
составили просто так, вне борьбы, из чистого альтруизма.
— А теперь, — сказал я злорадно, — долой обезличку! Да здравствует
образцовое ведение отчетности! Сейчас мы переиграем старикашку Эдельвейса.
— Поздно, — сказал Роман. — Мне очень грустно, Саша, но Эдельвейса ты
все равно что утратил. На него подана в общей совокупности двести одна
заявка, и достанется он, несчастный, Кристобалю Хунте.
Я почтил память Эдельвейса минутой молчания, а потом спохватился.
— То есть как? — сказал я. — Разве заявки настоящие?
— Ну, естественно, — удивился Эдик. — За кого ты нас принимаешь?
— Обижаешь, начальник. Мы не уголовники какие-нибудь, — сказал
Корнеев. — Мы работяги. Мы, если хочешь знать, всю научную общественность
за эту ночь перетряхнули. Ты знаешь про такого зверя — солидарность
научной общественности называется? Особенно когда дело касается товарища
Вунюкова…
— О! — с чувством сказал я. — Это гениально.
Незнакомцы, сидевшие на подоконнике, деликатно, но нетерпеливо
покашляли.
— Да, да, конечно, — сказал им Роман. — Времени у нас мало.
— Мало? — переспросил я. — Ты ошибаешься. Времени у нас нет вообще! У
меня своих дел хватает, я не намерен заниматься председательствованием всю
жизнь. Поэтому, вновь выражая всеобщее мнение, я объявляю первое и
последнее заседание Подкомиссии в нынешнем ее составе закрытым. Предлагаю
кооптировать вот этих типов на подоконнике в состав Подкомиссии, а всему
нынешнему составу удалиться в длительный творческий отпуск.
— Правильное решение! — сказал один из этих типов, алчно потирая
руки.
— Но имейте в виду, — сказал я. — Пока не прибудет следующая партия
просителей, которых можно будет кооптировать, вы будете сидеть здесь,
общаться с товарищем Вунюковым и набираться опыта на совместных заседаниях
Тройки и Подкомиссии. Это вас закалит.
— Идет, — согласился другой из этих типов.
— И не забывайте содержать в полном порядке отчетность, — напомнил я.
— Отчетность — это главное. — Я собрал протоколы и встал. — Ну ладно. Кто
хочет, пусть ждет до понедельника.
— Отчетность — это главное. — Я собрал протоколы и встал. — Ну ладно. Кто
хочет, пусть ждет до понедельника. А я, председатель, сейчас пойду к
Вунюкову и вышибу из него Большую Круглую Печать.