Потом вернулась мокрая и мрачная Гликерия, ведя под уздцы черного коня, и велела собираться в путь, а Оливье, уже успевший надышаться зелья, с наследным оборотнем, обладающим отменным обонянием и потому учуявшим гремучую смесь пробуждающих любовь травок даже после того, как девушка трижды ополоснулась в ручье и благоразумно выкинула куртку, тут же затеяли ссору и чуть не подрались, выясняя, кому помогать ей сесть на лошадь.
В результате парни чуть не оттоптали бедному Слону копыта. Глаша закусила губу, вспомнив эту уморительную картину, и погладила по холке бедолагу коня, пострадавшего ни за что ни про что.
Вскоре впереди показалась деревня, а за ней на холме — очертания замка, основательного, как Тауэр, но отнюдь не производящего мрачного впечатления.
— Дом, милый дом,- промурлыкал под нос Варис и пустил коня вскачь, вероятно, больше не в силах томиться разлукой с родными стенами.
Усталые путники, которым, в отличие от бодрого оборотня, продрыхшего всю лесную битву, поспать не удалось, приободрились при мысли об отдыхе и пришпорили своих лошадей.
После того как Варис рассказал своей семье о совершенном на него покушении, все семейство воззрилось на путников с безграничной благодарностью. Спасенный юноша так трагически описал нападение на него своры коварных оборотней, что на глаза женщин навернулись слезы, а красноречивый маркиз не менее живописно поведал, как крушили друг друга заговорщики, и мужчины громко сетовали, что пропустили такое представление. По договоренности с Глашей истинную причину бойни Оливье опустил, коротко сообщив, что во всем виноват эликсир раздора, который разлила его спутница. Известие о том, что гости не пожалели для спасения Вариса целой бутылочки живчика, сразу же произвело их в герои. И теперь, за праздничным ужином, все обитатели замка наперебой высказывали гостям свою признательность и заверяли в том, что отныне они их друзья навек и все для них сделают. Проницательный Эвиан, заметив взгляды, которыми обменивались спасители между собой, и то смущение, с которым рыжеволосая девушка отреагировала на его предложение о вознаграждении, решил отложить серьезный разговор до конца трапезы и после пригласил гостей в свой кабинет.
Рыжая с пристальным вниманием изучала развешенные на стенах портреты предков Бейлов: изображения богато одетых мужчин и женщин, у ног которых лежали самые разные звери: лисы, волки, медведи, рыси. Особенно задержалась она на портрете матери Эвиана Берники, рядом с которой грациозно восседала черная пантера, и его деда Филиппа, запечатленного на картине красивым тридцатилетним мужчиной, трепавшим по холке белого тигра.
— Это их вторые ипостаси? — робея, спросила Гликерия.
— Да, это традиция нашего рода — изображать на портрете оба лика оборотня,- с удивлением кивнул Эвиан.- Разве вы не знали?
— Нет,- ответила девушка.
— Странно, мне казалось, что об этом известно всем,- пытливо глядя на нее, сказал он и добавил: — Всем жителям королевства.
Рыжая вопросительно взглянула на своего спутника, словно спрашивая у него разрешения, и призналась:
— Я не из этого королевства. Я вообще не из этого мира.
— Чего-то подобного я и ожидал,- промолвил Эвиан и, поймав недоуменный взгляд гостьи, с усмешкой пояснил: — Только человек не от мира сего истратит весь запас живчика, редчайшего эликсира дриад, на неизвестного оборотня. Ведь вы не знали, кем является Варис? Или знали?
— Нет, не знали,- призналась та.
— Так я и думал,- с важностью кивнул граф Бейл.- Кстати, что вы делали у дриад?
— Мы… — Девушка запнулась, но, приободренная взглядом своего спутника, ответила: — Мы искали амулет Ренара.
— Вот оно что,- задумчиво произнес Эвиан.- Вероятно, для того, чтобы вернуться в свой мир? А дриады амулет не дали и откупились живчиком и «глазом земли».- Он бросил пристальный взгляд на кольцо Глаши.
— Откуда вы знаете? — вспыхнула та и спрятала руку за спину.
— Вот оно что,- задумчиво произнес Эвиан.- Вероятно, для того, чтобы вернуться в свой мир? А дриады амулет не дали и откупились живчиком и «глазом земли».- Он бросил пристальный взгляд на кольцо Глаши.
— Откуда вы знаете? — вспыхнула та и спрятала руку за спину. Колечка она не снимала и во время пути так и поглядывала, не изменил ли камень свой цвет — это хоть как-то оживляло дорогу. Но подарок дриад еще ни разу не указал на клад, так что Гликерия уже почти поверила в то, что обманщица-Цветлана опять их надула.
— Очень приметная вещица. Я бы не советовал демонстрировать ее так открыто,- дружески заметил граф.
— Так вы дадите нам амулет? — нетерпеливо встрял маркиз.
— Не так быстро, юноша,- осадил его старый оборотень.- Ваши заслуги перед нашим родом неоценимы. Я говорю — не только перед нашей семьей, но и перед всем родом. Потому что смерть Вариса и приход к власти Улисса ознаменовали бы конец золотого века, как называют правление моей семьи подданные, и стали бы началом страшных событий, которые бы коснулись не только нашего рода, но и всех жителей королевства. Я поясню, дорогая,- заметил он, обращаясь к ничего не понимающей Глаше.- Мой дед Филипп,- он бросил почтительный взгляд на портрет мужчины с белым тигром,- совершил великое дело для нашего рода. Это он собрал оборотней со всего королевства и расселил их по общинам, так на карте Кукуя появились деревни и замки оборотней. Разумеется, замки оборотней-аристократов существовали и раньше, но Филипп настоял, чтобы отныне и прислуга набиралась из числа оборотней, тем самым он пресек чудовищные слухи, которые распространяли слуги-люди о своих необычных хозяевах. Он же проследил за тем, чтобы оборотни со второй хищной ипостасью жили отдельно от оборотней-зайцев, оленей, енотов и им подобных мирных зверей. После реформ Филиппа Справедливого, как прозвали его наши подданные, прекратились гонения на оборотней и стихийные расправы. Мы зажили мирно и без забот в своем обособленном мирке. Но род Улисса такое положение вещей не устроило. Они выступали с резкой критикой политики Филиппа и даже устроили заговор. К счастью, он был раскрыт прежде, чем случилось непоправимое. Заговорщики были изгнаны на север королевства, где жили почти сто лет и пытались привлечь на свою сторону других оборотней, но безрезультатно.