— Получилось! — торжествующе прошептал худощавый загорелый узбек, потирая морщинистые руки.- А ты говорила: не выгорит, не выгорит!
— И не выгорело бы,- возразила девушка в синей бейсболке, провожая Арину взглядом. Они уже полчаса как стояли в подъезде дома напротив и ждали, когда Нарышкина отправится на традиционную воскресную пробежку в парке.- Если бы я не дописала «ноль рублей ноль копеек», ни фига бы не выгорело,- убежденно добавила она.- Пупырышкина бы подумала, что ее опять на деньги разводят, и не пошла бы. А так — заинтересовалась. Учись, пока я живая! Уж я-то эту Кочерыжкину как облупленную изучила.
— Ну я пойду? — завертелся узбек, наклоняясь к стоящему на полу пакету. Достал оттуда чалму, нахлобучил на голову, наклонился снова и застонал: — Ай-яй-яй!
— Что такое? — обеспокоенно спросила девушка.
— Спину прихватило,- буркнул старик.- А все из-за тебя, злыдня! Говорила ж я тебе, Настька, давай прототипа для Хоттабыча помоложе возьмем. А ты все: «не поверит, заподозрит, в домогательствах обвинит»! А страдать теперь мне.
— А ты думала, мне было легко? Терпи, Ларчик, наша служба и опасна и трудна. И не забудь, что ты не Хоттабыч, а Гасаныч — его внучек родной…
— Помню-помню,- прокряхтел узбек.- Абдурахман Хоттаб ибн Гасан. Зря ты, Насть, все-таки не дала мне именную грамоту сделать… Вдруг не поверит?
— Поверит,- убежденно сказала Настасья.- Именную грамоту и подделать можно, борода — вот твоя лучшая рекомендация и удостоверение личности,- добавила она и неожиданно дернула старика за длинную седую бороденку.
— Ай! — взвыл тот, шарахнувшись в сторону (а на другом конце Москвы почтенный дед семейства Гаджикариповых, Саид Бананович, возвращавшийся из мечети и в ту минуту выбирающий сушки к чаю, отпрыгнул от прилавка и глухо выругался, чем безмерно напугал продавщицу).
— Ты чего?
— Привыкай. Думаешь, Нарышкина не проверит, настоящая ли у тебя борода?
— Ну так и пущай заценит,- потирая подбородок, проворчал узбек.- Зря я, что ли, по твоему указанию с самого утра у мечети бородатых старцев высматривала? Черт-те куда ехать пришлось! Теперь пусть хоть обдергается!
— Ты и сама не забывай волоски дергать, когда чудеса начнешь творить да желания исполнять! — наставительно сказала Настя.- Ну давай уже заклинание невидимости применяй да топай к двери Нарышкиной, а то наша спортсменка уже скоро с трофеем вернется. Надеюсь, ей не придет в голову открывать его прямо на почте…
— Так ведь спину прихватило! — жалобно напомнил старик.
— Вот ведь старая ты развалина,- насмешливо обронила Настя, затем подняла ладонь и поводила ей над спиной узбека.
Лара бы и сама могла произвести эти нехитрые действия, если бы ей спину в три погибели не согнуло, да и руки у дедка были не такие гибкие, как ее собственные, а для большего эффекта заклинание следовало пропустить через ладони и направить к очагу боли.
— Кудесница,- проскрипел старик, разгибаясь и поправляя съехавшую набок чалму.- Фух, уже вся голова взопрела!
— Терпи, Ларчик, Абдурахманом будешь,- хохотнула Настя.
— Буду… А куда деваться? — вздохнул старец, вынимая из пакета цветастый восточный халат и надевая его поверх футболки и льняных штанов, стянутых на лодыжках резиночкой на манер шаровар. Обычно Лариса копировала внешность человека вместе с одеждой, но на этот раз пришлось позаботиться и о костюме.
Где-то наверху хлопнула дверь, и подруги восприняли этот звук как сигнал к действию. Лариса в образе узбека Гасаныча подмигнула Насте, выдернула волосок из бороды (Саид Бананович, к тому моменту уже успевший купить сушки и выйти из магазина, едва авоську из рук не выронил) и исчезла, оставив лишь седой волосок, медленно опавший на пол. Настя прислушалась, убедилась, что вышедшие жильцы сели в лифт, досчитала до десяти и последовала за подругой, дабы не наступить на пятки невидимому старцу и не спровоцировать очередной приступ радикулита или, тем паче, стать причиной открытого перелома руки.
Тем временем Арина Нарышкина уже получала небольшую картонную коробку с бесценным грузом весом 3 кг 700 грамм. На почте выяснилось, что отправитель сего — Немудрякин Рустам Аристархович, какой-то дальний бабушкин родственник. Вот только почему посылка пришла ей, а не бабушке?
— Фамилия-то какая смешная — Немудрякин,- улыбнулась тетя Дуня Ознобищева, вручая Арине коробку. Пожилая соседка работала в службе доставки и позволила забрать посылку без предъявления паспорта.
— Да уж, обхохочешься. Спасибо, теть Дунь! — оценивая коробку на вес, поблагодарила Арина. В парке с таким камнем не побегаешь, придется возвращаться домой.
Дома она закрыла на оба замка дверь (та отчего-то закрываться сперва не захотела), затем споткнулась в прихожей, едва не уронив бесценный дар Немудрякина, да так, что аж половицы заскрипели, чего с ними сроду прежде не случалось, и уж только потом заглянула к бабушке (старушка еще спала) и протопала в конец коридора к своей комнате. Там образцовая работница «Макдоналдса» поставила коробку на стол, взяла в руки ножницы, разрезала почтовый скотч и вытащила на свет тяжелый железный кувшин, потемневший от времени.