— Милостыню не подаем,- не собиралась сдаваться крепость.- И нечего тут прибедняться.
Лара едва не задохнулась от возмущения. За какую-то секунду она испытала три острых желания: наорать на грубиянку, испепелить дверь в головешки и, наконец, круто развернуться и бежать отсюда сломя голову. Но потом она представила сочувствующий взгляд Насти и ее завуалированно-злорадное: «Я же говорила!» — убедила себя в том, что Арина права в своем стремлении защитить дом от проходимцев, и устыдилась своей секундной слабости.
— Да что ты, деточка! — всплеснула руками Лариса, и ее старческий голос задрожал от неподдельной обиды.- Какая милостыня! Я сама с подарками приехала.
— Ага! — торжествующе изрекли по ту сторону двери.- Так я и знала. Сперва подарки получи?те, потом деньги гони?те. Не на ту напали. Покеда, бабанька!
Лариса уж было испугалась, что сейчас Нарышкина потеряет к ней интерес и вернется к своим занятиям, прерванным ее звонком. Но то ли никаких более интересных занятий у Арины не было, то ли излюбленным ее занятием были препирательства через дверь, но удаляющихся шагов слышно не было. Нарышкина все так же топталась по ту сторону двери, приклеившись к глазку. Волшебница воспрянула духом и продолжила уговаривать сим-сим.
— Аринушка, деточка, пусти меня,- поскреблась в дверь она.
— Откуда вы знаете мое имя? — с подозрением поинтересовалась Нарышкина после короткой заминки.
— Я все о тебе знаю,- тихонько засмеялась Лариса.- Пусти меня, поговорить надо…
— На ручке погадаешь? — хмыкнула Арина.- У, цыганская рожа! Топай отсюдова, хорош глазки строить, на меня твои штучки через дверь не действуют.
Добродушную улыбку, которую все это время усердно демонстрировала волшебница, перекосило в гримасу. Она сжала кулаки и с ненавистью посмотрела на дверь. Сейчас ей ничего не стоило проломить ее одним мысленным усилием, опрокинуть Нарышкину и станцевать канкан на трупе поверженного врага. Но у нее было совсем другое задание, выполнять которое ей уже категорически расхотелось. Как осчастливить человека, который за три минуты общения способен довести до белого каления и ангела, коим Лариса себя искренне считала? А придется… «Будь счастлива, Арина»,- мысленно вздохнула она и продолжила приступ крепости.
— Аринушка, да что ж ты такая недоверчивая? Пусти, я тебе кое-что покажу.
— А говорила, что у тебя ничего нет! — вставила вредная девка.- Не надо мне ничего показывать. Русским языком говорю: никакие ножи, пылесосы и чудо-комбайны мне не нужны.
— Может быть, тебя волшебная палочка заинтересует? — усмехнулась Лариса и, вытащив карандаш из саквояжа, продемонстрировала его дверному глазку.
— Ну вообще офигели! — присвистнули из-за двери.- Может, у тебя еще ковер-самолет, сапоги-скороходы и эта, как там ее, скатерть-самобранка имеется?
— Этого мне не положено,- теряя терпение, елейным голоском пропела Лара.- Я же крестная фея, а не Старик Хоттабыч, не Маленький Мук и не Баба-яга.
— Ты — кто? — сдавленно переспросила Нарышкина.
— Твоя крестная фея,- повторила Лариса.
— А где ж ты раньше была? — вкрадчиво поинтересовалась Арина.
— Так это,- замялась Лара,- недосуг было. Дела!
— Значит, крестницу свою за все время в глаза не видела,- осуждающе протянула та.
— Прости меня, Аринушка,- повинилась волшебница.
— Значит, фея, говоришь… А в руках у тебя что? — уточнила Арина.
— Моя волшебная палочка,- не ожидая подвоха, отозвалась «крестная».
— Настоящая? — допытывалась «крестница».
— Само собой! — с достоинством ответила Лара.
— Что ж ты ей дверь не откроешь? — скептически осведомилась Нарышкина.
— Так это… — замялась Лариса.- Хочу, чтобы ты сама меня впустила. Крестница все-таки, а не чужой человек.
— Без приглашения только вампиры войти в дом не могут,- невпопад брякнула та.
— Да все они могут. Просто вежливые очень, аристократы, вот и этикетничают,- невольно вырвалось у кукуйской волшебницы, не понаслышке знакомой с вампирами.
По ту сторону двери воцарилась тишина. Лариса, ругая свой длинный язык, ожидала, что Арина сейчас скажет: «Так-так! Интересно, с каких это пор крестные феи с вампирами дружбу водят?» Но вместо этого подопечная загремела замком, приоткрыла дверь через цепочку и, внимательно оглядев волшебницу с ног до головы, заинтересованно проговорила:
— Значит, крестная фея, говоришь?
«Надеюсь, она не потребует у меня удостоверения личности или справки о том, что я и в самом деле являюсь ее крестной волшебницей»,- подумала Лариса, изо всех сил выжимая ласковую улыбку и в ужасе глядя на чудовище, которое ей предстояло укротить и превратить в красавицу принцессу. Лара готовилась к худшему, но такого она не ожидала. Нарышкина оказалась самым вульгарным и неприятным созданием, какое ей только приходилось видеть в Москве и в Кукуе. Настя описывала Арину как бледную, слегка полноватую девицу, натуральную серую мышь. На черно-белой фотографии из паспорта, которая прилагалась к досье на Нарышкину, двадцатилетняя Арина была длинноволосой дурнушкой с размытыми чертами лица. За эти шесть лет жизнь ее изрядно потрепала. В свои двадцать шесть подопечная выглядела на все сорок и была похожа на фотографию в паспорте, как карикатура на оригинал. У Арины было круглое некрасивое лицо, которое обрамлял короткий ежик осветленных волос, мясистый нос (даже не картошкой, грушей!), обветренные губы, над которыми красовались явственные усики, и квадратный подбородок, где вольготно разместились сразу две бородавки. Одета она была в застиранную просторную футболку с Микки-Маусом, что исключало всякую надежду на ошибку (кому еще, кроме повернутой на сказках Нарышкиной, придет в голову носить футболку с диснеевским мышом?), и трикотажные лосины с вишнями, причем лосины Арине были нещадно малы, ибо вишни были растянуты до размеров апельсина. Ко всему прочему, от Нарышкиной несло потом, сигаретами и перегаром. «Она еще и пьет!» — поняла Лара, вглядываясь в лицо Арины и обнаруживая в нем явные следы злоупотребления алкоголем. «Да,- злорадно подтвердил внутренний голос.- И отнюдь не шампанское и компот».