— Вот, собственно, и все,- закончил свой рассказ герой.
Глаша молча выудила из кармана амулет и глянула на ничем не примечательный камушек, за обладание которым Оливье так рисковал. Амулет выглядел в точности так, как на рукописной картинке, но девушка была уверена, что в реальности он окажется куда интереснее и красочнее.
— Ты уверен, что это не обыкновенный булыжник? — с сомнением протянула она.
— А ты ожидала рубины и самоцветы? — спросил задетый маркиз.- Сила амулетов не в оболочке, а в том, что заключено внутри.
А внутри у него… «Это что же получается,- тоскливо подумала Гликерия,- я возвращаюсь домой? Не совершив ни одного подвига и проспав единственную схватку? Повидав только дриад и даже не встретив ни одного приличного вампира или оборотня, не взглянув на волшебных русалок и таинственных магнетиков? Даже и вспомнить будет нечего — только как комаров в лесу кормила да у дриад побывала. Да и про тех что рассказывать? То ли дело живой ковер из трав с меняющимися узорами, про который говорил Оливье!» А ей вон как не повезло. Сказочные дриады ненамного приятнее бродячих цыганок выглядят — правду и рассказывать-то неудобно, кто ж ей поверит-то? Засмеют только! Ну дриады, ну удружили… И о чем они только думали, когда довели себя до такого жалкого состояния? У них же все это время был амулет, что им стоило отмотать время назад и встретить мантикору во всеоружии, например, наняв с дюжину специально обученных воинов?
— Ты уверен, что амулет по-прежнему заряжен? — скептически поинтересовалась Глаша и озвучила свои мысли.
— Но они же не могли нас обмануть! — с негодованием отмел ее подозрения благородный маркиз.
— Почему бы нет? — задумчиво сказала девушка.- Терять-то им уже было нечего. Судя по тому, в каком плачевном состоянии мы их застали, они были близки к гибели.
— Ты права,- озадаченно признал Оливье.
— Что ж, давай проверим.- Она сжала камень в ладони.- Что там нужно сделать, чтобы отправиться домой?
— Представь себе то место, в котором ты хочешь оказаться,- подсказал маркиз.
Глаша послушно прикрыла глаза, воспроизводя в памяти образ своей комнаты.
— Подожди,- поспешно окрикнул Оливье.
— Что такое?
— Мне… было приятно с тобой познакомиться, Глаша,- взволнованно сказал молодой маркиз, и глаза на его некрасивом лице сверкнули особенно ярко,- и я никогда не забуду нашего путешествия…
— Оставь свои нежности на потом,- отмахнулась от него страшно довольная Гликерия.
— Я еще доставлю тебе немало часов удовольствия своим присутствием. Сдается мне, что дриады нас надули, и ты рано вздумал прощаться.
— Просто я хотел бы, чтобы ты это знала. Я знаю, что иногда бываю невыносимым, и прошу прощения, если когда-то обидел тебя.
— Не мешай, а? — буркнула приободренная его словами Глаша.- Не видишь, я представляю самое желанное место на свете! — и вернулась к своим мыслям, решив тем не менее к выбору места подойти со всей серьезностью — вдруг амулет все-таки сработает?
Нет, в комнату возвращаться нельзя. Вдруг там сейчас мама? Хотя, по идее, родители еще неделю как должны быть в отъезде, но кто знает, вдруг их планы изменились и они уже вернулись? Как она тогда объяснит свое внезапное появление? Тогда — во двор? Во дворе глазастые бабульки — этим только дай повод для сплетен, и мамы с детьми- им пугаться нельзя, а то молоко скиснет или дети заиками останутся. И потом, разве можно, чтобы кто-то ее увидел в таком виде? Хотя что тут такого? Объяснит любопытным, что возвращается из театральной студии, а костюм не стала снимать, чтобы плотнее вжиться в роль. Лучше всего, если она попадет в подъезд, наконец решила Глаша. Шансов, что она столкнется там с кем-то лоб в лоб, куда меньше, до квартиры она доберется за минуту, да и будет вполне естественно, если она позвонит в дверь, а не шмякнется на диван в своей спаленке. Только тогда ей непременно понадобятся ключи. Она попросила Оливье сбегать за своим рюкзачком, который лежал в седельной сумке, и после его возвращения во всех подробностях представила лестничный пролет между четвертым и пятым этажами, крашеные стены подъезда, нацарапанную на них надпись «Вова — дурак» и листок над мусоропроводом «Уважаемые жильцы! Очень не нравится жить в свинарнике. Надеемся, что вам тоже. Ваши соседи». А вот и ступеньки, ведущие к ее квартире номер восемнадцать с металлической дверью, обитой черным кожзаменителем. Одна ступенька, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая… Дойдя в своем воображении до десятой и остановившись прямо перед дверью, Глаша открыла глаза и увидела голубые глаза Оливье, в волнении наблюдавшего за ней.
— Увы,- констатировала она, внутренне торжествуя, а внешне изобразив самую скорбную мину из всех, имеющихся в ее лицедейском арсенале.
— Не может быть! — хмуро сказал тот и выругался, чего Глаша от воспитанного и сдержанного маркиза никак не ожидала.- Эти метелки нас обманули!
— А ты чего хотел, их тоже понять можно. Метелкам тоже жить охота,- вступилась за обманщиц она.
— И кто! — гремел по поляне негодующий голос Оливье.- Сама верховная дриада!
— Она заботилась о благополучии своего рода,- заметила Гликерия.