Автор: Мишель Уэльбек
Жанр: Проза
Год: 2009 год
Мишель Уэльбек. Платформа
Чем гнуснее жизнь человека, тем сильнее он к ней привязывается; он делает ее формой протеста, ежеминутной местью.
Оноре де Бальзак
Часть первая
Тропик Тай
1
Год назад умер мой отец. Существуют теории, будто человек ста-новится по-настоящему взрослым со смертью своих родителей; я в это не верю — по-настоящему взрослым он не становится никогда. Во время похорон в голову лезли разные гадкие мысли. Старый хрен умел устраиваться, пожил в свое удовольствие. «Ты трахал девок, дру-жок, — распалял я себя, — ты засовывал моей матери между ног свою здо-ровенную штуку». Само собой, я был на нервах: не каждый день хоро-нишь родных. Я не видел его мертвым, отказался. К сорока годам я уже достаточно насмотрелся на покойников и теперь предпочитаю этого из-бегать. Я и домашних животных потому никогда не заводил.
И не женился тоже. Возможности предоставлялись — хоть отбавляй, но я всякий раз уклонялся. А ведь я люблю женщин. Свое холостяцкое житье воспринимаю скорее с сожалением. Особенно на отдыхе неуют-но. Когда мужчина в определенном возрасте отдыхает один — это насто-раживает: невольно думается, что он эгоист, к тому же, наверное, пороч-ный; и возразить мне тут нечего.
С кладбища я вернулся в дом, где отец прожил последние годы. Про-шла неделя, с тех пор как обнаружили тело. В углах комнат и вдоль шка-фов уже скопилась пыль; в одном месте край окна затянулся паутиной. Время медленно вступало в свои права, а с ним энтропия и все такое. Хо-лодильник оказался пуст. В шкафах на кухне лежали в основном пакети-ки готовых обедов для регулирования веса «Weight Watchers», коробоч-ки ароматизированных протеинов, калорийные палочки. Жуя печенье с магнием, я прошелся по комнатам первого этажа. В котельной немно-го поупражнялся на велотренажере. В свои семьдесят с гаком отец был куда крепче меня физически. Час интенсивной гимнастики ежедневно, бассейн два раза в неделю. По выходным он играл в теннис и выезжал на велосипеде со сверстниками; кое-кто из них пришел проститься с умер-шим. «Мы все на него равнялись!.. — воскликнул пожилой гинеколог. — Он был на десять лет старше, а вверх по двухкилометровому склону ми-нуту форы нам давал». Ах, отец, сказал я себе, до чего же ты был тщесла-вен! Краем глаза я видел слева другой тренажер — для накачивания прес-са — и гантели. Воображению представился старый болван в шортах, с безнадежным упорством напруживающий мышцы; лицо морщинистое, а в остальном до крайности похоже на мое. Отец, отец, говорил я себе, ты построил свой дом на песке. Я продолжал крутить педали, но дышал уже тяжело, и ляжки побаливали, хотя выше первого уровня я не под-нялся. Перед глазами стояла траурная церемония: я сознавал, что произ-вел прекрасное впечатление. Я узкоплеч, всегда чисто выбрит; годам к тридцати начав лысеть, стригусь с тех пор очень коротко. Костюмы но-шу обычно серые, галстуки неброские и вид имею невеселый. Итак — безволосый, насупленный, очки в тонкой оправе, голова чуть опущена — я слушал весь ассортимент похоронных песнопений и чувствовал себя как рыба в воде — куда непринужденней, чем, скажем, на свадьбе. Поис-тине, похороны — это мое. Я перестал крутить педали, откашлялся. На окрестные луга ложилась ночь. Рядом с бетонной облицовкой котла бу-рело на полу плохо отмытое пятно. Здесь отца нашли с пробитым чере-пом, в шортах и спортивной рубашке «I love New York». По заключению судмедэксперта, смерть наступила за три дня до этого. Приписать ее не-счастному случаю можно было только с большой натяжкой: поскольз-нулся, скажем, в лужице мазута или не знаю чего. Впрочем, пол был со-вершенно сух, а череп пробит в нескольких местах, даже мозг немного вытек — все указывало скорее на убийство.
Вечером ко мне должен был заехать капитан Шомон из шербурской жандармерии.
Я возвратился в гостиную и включил телевизор «Sony 16/9» с диагона-лью экрана 82 см, трехмерным звуком и встроенным DVD-проигрывате-лем. На канале TF1 шла «Зена — королева воинов» — один из моих люби-мых сериалов; две мускулистые девицы в латах и кожаных мини-юбках размахивали саблями. «Твоему царствованию, Таграта, приходит конец! — провозглашала брюнетка. — Я Зена, воительница из Западных Степей!» Тут в дверь постучали; я уменьшил звук.
На улице совсем стемнело. Ветер тихо раскачивал деревья, стряхи-вая с мокрых веток дождевые капли. В дверях стояла девушка североаф-риканского типа, лет двадцати пяти. «Меня зовут Айша, — сказала она. — Я убиралась у месье Рено два раза в неделю. Я пришла забрать вещи».
«Что ж… — сказал я, — что ж…» И вместо приглашения войти чуть по-вел рукой. Она вошла, скользнула взглядом по экрану телевизора: вои-тельницы теперь сражались врукопашную у самого кратера вулкана; некоторых лесбиянок подобное зрелище, наверное, возбуждает. «Изви-ните, что беспокою, — сказала Айша, — я на пять минут».
«Вы меня не беспокоите, — ответил я, — меня на самом деле ничего не беспокоит». Она покачала головой, словно бы что-то поняла, и по-смотрела мне в лицо: должно быть, сравнивала с отцом и, возможно, пы-талась через внешнее сходство уловить внутреннее. Затем она разверну-лась и стала подниматься на второй этаж, где помещались спальни. «Не торопитесь, — проговорил я сдавленно, — сколько нужно, столько и ос-тавайтесь». Она не ответила, не замедлила шаг; может быть, она меня да-же и не слышала. Я опустился на диван, обессиленный очной ставкой. Надо было предложить ей снять пальто; обычно, когда люди входят в дом, им предлагают снять пальто. В эту минуту я ощутил, что в комнате жуткий холод — влажный, пронизывающий, как в склепе. Включать ко-тел я не умел, да и пробовать не хотелось; мне следовало уехать сразу по-сле похорон. Я нажал третью кнопку и как раз успел к заключительному туру «Вопросов для чемпиона». Когда Надеж из Валь-Фурре объявляла Жюльену Леперу, что собирается побороться за чемпионское звание в третий раз, на лестнице появилась Айша с легкой дорожной сумкой че-рез плечо. Я выключил телевизор и шагнул к ней. «Жюльен Лепер меня поражает, — сказал я. — Даже когда ему ничего не известно о городе или поселке, откуда кандидат родом, он исхитряется сказать несколько слов о департаменте, о районе, климат хотя бы приблизительно описать, природу. А главное, он знает жизнь: кандидаты для него обычные люди со своими трудностями и радостями. Они ему по-человечески близки. Он умеет разговорить любого без исключения, и тот расскажет вам о своей профессии, семье, о своих пристрастиях — словом, обо всем, что составляет его жизнь. Кандидаты у него, как правило, либо поют в хоре, либо играют в духовом оркестре, участвуют в организации праздников, занимаются разными благотворительными делами. В зале часто сидят их дети. Создается впечатление, что люди счастливы, и оттого сам чув-ствуешь себя счастливее и лучше. Вы не согласны?»