Платформа

После того ужина на реке Квай разделение группы по столам заверши-лось.

Валери присоединилась, как она сама выражалась, к лагерю «обы-вателей», Жозиана сошлась с натуропатами, у них обнаружились общие интересы, в частности приверженность медитации. За завтраком я смог, таким образом, наблюдать издали настоящее состязание в безмятеж-ности духа между Альбером и Жозианой. Экологи не сводили с них лю-бознательных глаз — в той дыре, где они жили во Франш-Конте, им, ра-зумеется, многие из медитативных тонкостей были недоступны. А Бабетт и Леа, хоть и столичные штучки, ничего, кроме «супер», сказать не могли: безмятежность — не то, о чем они мечтали в жизни. В целом там подобрался уравновешенный коллектив с двумя естественными лиде-рами противоположного пола, способными к активному сотрудничеству. У нас все складывалось не так удачно. Жозетт и Рене постоянно коммен-тировали меню, здешняя пища им пришлась по вкусу, Жозетт намерева-лась даже взять на вооружение несколько рецептов. Еще они критикова-ли соседний стол, подозревая сидящих за ним в претенциозности и позерстве; этим разговоры и ограничивались, и я, как правило, с нетер-пением ждал десерта.

Я возвратил Рене путеводитель «Мишлен», до Пхукета оставалось ехать четыре часа. Купив в баре бутылку «Меконга», я все четыре часа боролся с чувством стыда, не позволявшим мне достать бутылку из сум-ки и спокойно надраться; победил стыд. У входа в отель нас встречал транспарант: «Привет пожарникам Шазе». «Надо же… — обрадовалась Жозетт, — твоя сестра как раз живет в Шазе». Рене этого не помнил. «Ну как же…» — настаивала она. Забирая ключ от комнаты, я еще услышал, как она сказала: «Поездка по перешейку Кра — это потерянный день», и, увы, была права. Я плюхнулся на широченную кровать и налил себе пол-ный стакан «Меконга», затем другой.

Проснулся я с чудовищной головной болью и долго блевал над уни-тазом. Было пять часов утра: к девочкам идти поздно, к завтраку рано. В ящике тумбочки я обнаружил Библию на английском и книгу про учение Будды. «Because of their ignorance, — прочитал я, — people are always thinking wrong thoughts and always losing the right viewpoint and, clinging to their egos, they take wrong actions. As a result, they become attached to a delusive existence»[1]. Я не был уверен, что понимаю все, но последняя фраза великолепно иллюстрировала мое состояние; от этого мне сдела-лось полегче, и я спокойно дождался завтрака. За соседним столом сиде-ла группа американских негров гигантского роста — ни дать ни взять ба-скетбольная команда. Чуть дальше расположились китайцы из Гонконга; их характерная черта — неопрятность, трудно переносимая даже европейцами, а тайских официантов и вовсе повергающая в ужас, который и многолетняя привычка не смогла изгладить. В отличие от таиланд-цев — придирчивых до педантизма чистюль, китайцы едят жадно, хохо-чут с набитым ртом, разбрызгивая слюну и частицы пищи, плюют на пол, сморкаются в пальцы, словом, ведут себя как свиньи. Заметим, что свиньи эти весьма многочисленны.

Погуляв всего несколько минут по улицам Патонг-Бич, я убедился, что здесь, на участке побережья протяженностью в два километра, пред-ставлены все разновидности туристов из цивилизованного мира. На от-резке в десять метров я встретил японцев, итальянцев, немцев, амери-канцев, не говоря уже о скандинавах и богатых латиноамериканцах. Как сказала мне девушка в турагентстве, «все мы одинаковы, всех тянет к солнцу». Я повел себя как образцовый средний клиент: взял напрокат мягкий шезлонг и зонтик от солнца, выпил несколько баночек «спрай-та», окунулся. Море встретило меня ласково. Часам к пяти я вернулся в гостиницу, умеренно удовлетворенный свободным днем и полный реши-мости достигнуть большего.

Часам к пяти я вернулся в гостиницу, умеренно удовлетворенный свободным днем и полный реши-мости достигнуть большего. I was attached to a delusive existence [2]. Остава-лись еще бары с девочками; прежде чем направиться в соответствую-щий квартал, я прошелся вдоль ресторанов. Возле «Royal Savoey Seafood» заметил американскую парочку, с преувеличенным вниманием разгля-дывавшую омара. «Двое млекопитающих созерцают ракообразное», -подумал я. К ним, расплываясь в улыбке, подскочил официант — вероят-но, желал похвалить свежесть морепродукта. «Трое», — машинально про-должил я. По улице текла и текла толпа: семьи, парочки и такие же, как я, одиночки; все они выглядели исключительно невинно.

Немолодые немцы, когда подвыпьют, любят, собравшись вместе, нето-ропливо затянуть грустные-прегрустные песни. Тайских официантов это чрезвычайно забавляет, они обступают поющих и покрикивают в такт.

Следуя за тремя пятидесятилетними мужчинами, восклицавшими то «Ach!», то «Ja!'', я неожиданно для себя оказался на улице с ночными ба-рами. Девушки в коротеньких юбках ворковали вокруг меня, наперебой стараясь завлечь кто в «Голубые ночи», кто в «Шалунью», в «Классную комнату», в «Мэрилин», в «Венеру»… В конце концов я выбрал «Шалу-нью». Народ еще не собрался — человек десять сидели каждый за отдель-ным столиком, в основном молодые англичане и американцы, лет двад-цати пяти — тридцати. На сцене с десяток девочек медленно извивались в ритме диско-ретро, одни одетые в белые бикини, другие без верха, только полосочка трусов. Им всем было лет по двадцать, у всех была смуглая золотистая кожа и восхитительное гибкое тело. Слева от меня расположился за бутылкой пива «Карлсберг» старый немец с порядоч-ным брюшком, белой бородкой, в очках — я бы сказал, преподаватель университета на пенсии. Он, словно загипнотизированный, смотрел на двигавшиеся у него перед глазами юные тела и сидел так неподвижно, что на мгновение мне показалось, будто он умер.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74