В зале было человек пятьдесят, но танцевали, кажется, только сами ор-ганизаторы. Ди-джей чередовал техно и сальсу, на последнюю в конце концов соблазнились несколько пар среднего возраста. Массовик в лас-тах толкался среди танцующих, хлопал в ладоши и вопил: «Caliente! Caliente!» [8]; на мой взгляд, он больше мешал, чем воодушевлял. Я присел у стойки бара и заказал пинаколаду. Еще через два коктейля Валери, толкнув меня локтем, указала на Жана Ива. «По-моему, мы можем его оставить…» — шепнула она мне на ухо. Жан Ив разговаривал с красоткой лет тридцати, скорее всего итальянкой. Они сидели рядом, плечом к плечу, и лица их почти соприкасались.
Стояла душная влажная ночь. Валери взяла меня под руку. Гам диско-теки растворился у нас за спиной; слышалось только жужжание раций: это охрана патрулировала территорию. Миновав бассейн, мы свернули в сторону океана и вышли на пустынный пляж. В нескольких метрах от нас волны тихо лизали песок; ниоткуда не доносилось ни звука. Вернув-шись в бунгало, я разделся и лег ждать Валери. Она почистила зубы, раз-делась и легла рядом. Я прижался к ее обнаженному телу. Одну руку по-ложил ей на грудь, другую — на низ живота. Это было так приятно.
8
Проснувшись, я увидел, что лежу в кровати один, голова слегка побаливала. Я поднялся, пошатываясь, закурил; после нескольких затяжек по-чувствовал себя лучше. Натянув брюки, я вышел на террасу, под ногами хрустел песок — видно, его нанесло за ночь ветром. День еще только за-нимался; дымка заволакивала небо. Я прошел несколько метров в сторо-ну моря и увидел Валери. Она ныряла в волну, делала несколько гребков, вставала на ноги, ныряла снова.
Я остановился, затянулся еще раз; дул прохладный ветерок, и я не решался войти в воду. Валери обернулась, заметила меня и, замахав ру-кой, крикнула: «Иди сюда, не бойся!» В эту минуту из-за облаков прогля-нуло солнце и осветило всю ее. Грудь и бедра ослепительно засверкали, в волосах на голове и на лобке заискрилась пена. Я застыл на месте, от-четливо понимая, что эту картину не забуду никогда; вместе с некоторы-ми другими она проплывет перед глазами в последние предсмертные мгновения, если такое и в самом деле бывает.
Окурок обжег мне пальцы; я бросил его на песок, разделся и пошел к морю. Вода оказалась прохладной и очень соленой — настоящая оздо-ровительная процедура. На поверхности воды блестела полоска солнца, уходившая прямо к горизонту; я вдохнул поглубже и нырнул в нее.
На поверхности воды блестела полоска солнца, уходившая прямо к горизонту; я вдохнул поглубже и нырнул в нее.
Потом мы сидели, закутавшись в полотенца, и смотрели, как над океаном разгорается день. Облака постепенно рассеивались, и солнце шире разливалось по земле. По утрам иногда все кажется таким про-стым. Валери откинула полотенце, подставила тело солнцу. «Не хочется одеваться,» — сказала она. «А ты оденься чуть-чуть,» — посоветовал я. Над морем парила птица, внимательно вглядываясь в воду. «Я люблю пла-вать, люблю заниматься любовью, — сказала Валери. — Но не люблю тан-цевать, не умею развлекаться; я всегда терпеть не могла вечеринки. Раз-ве это нормально?»
Я задумался, потом ответил: «Не знаю… Но сам я устроен точно так же».
Народу к завтраку вышло немного, но Жан Ив уже сидел за чашкой ко-фе с сигаретой в руке: лицо небритое, глаза невыспавшиеся; он помахал нам рукой. Мы сели напротив него.
— Ну как итальянка? — спросила Валери, принимаясь за яичницу.
— Да никак. Стала мне рассказывать, что занимается маркетингом, что поссорилась со своим парнем и поэтому поехала отдыхать одна. Мне надоело, и я ушел спать.
— Ты бы с горничными попробовал… Он хмыкнул и затушил окурок.
— Что у нас сегодня? — спросил я. — Я в том смысле, что планировались «новые открытия».
— Да, да… — Жан Ив скорчил скучающую физиономию. — Откровен-но говоря, с открытиями слабовато. Мы мало что успели наладить. Я впервые имею дело с социалистической страной, а у них, похоже, трудно что-либо сделать экспромтом. Короче, сегодня после обеда какая-то завлекаловка с дельфинами… — Он взял себя в руки и пояснил: — На-сколько я понял, будет представление с дельфинами, а потом можно бу-дет с ними поплавать; наверное, сесть на них верхом или что-нибудь в этом роде.
— Знаю я этот номер, — вмешалась Валери. — Ничего хорошего. Все думают, дельфины такие ласковые, приветливые. Ерунда: они организо-ваны в группы, внутри групп — строгая иерархия, во главе — самец; они довольно агрессивны: между ними случаются смертельные схватки. Я один раз пробовала плавать с дельфинами — так меня самка укусила.
— Ну хорошо, хорошо… — Жан Ив примирительно развел руками. — Словом, сегодня после обеда для желающих — дельфины. Завтра и по-слезавтра — двухдневная экскурсия в Баракоа; должно быть неплохо, так я надеюсь. А потом… — он задумался, — потом всё. Нет, еще в последний день, перед отлетом, обед с лангустами и посещение кладбища в Сантьяго.
В ответ мы промолчали.
— Н-да… — пробормотал Жан Ив расстроенно. — Похоже, с Кубой мы немного напортачили. И вообще, — продолжал он после паузы, — у меня впечатление, что в этом городке что-то не клеится. Скажем, вчера на дискотеке я не видел, чтобы люди активно знакомились, даже моло-дые. Ессо [9], — заключил он и махнул рукой.