Серега мог бы высказаться, а затем устроить дискуссию — и каждый, кому есть, что сказать, непременно это сделает, даже если его мнение идет вразрез с точкой зрения всех остальных. Но Духарев мог и просто отдать приказ — без всяких дискуссий — и приказ этот будет выполнен в точности. И никто не усомнится в его правильности.
Такая «детская» доверчивость иногда раздражала Серегу, потому что абсолютное доверие от порядочного человека требует абсолютной ответственности. Но с другой стороны, Сергей понимал (как приятно для самолюбия!), что это не доверие вообще, а доверие лично к нему, Духареву. Опыт показывал, что в отрыве от вожака, за которым надлежало следовать, его варяги не превращались в беспомощных потеряшек, а моментально брали инициативу на себя и действовали грамотно и эффективно. Эффективно в смысле: убивать других и не давать убить себя.
— Делиться мы больше не будем. — повторил Сергей. — Но позволить копченым ловить нас без помех — нельзя. Ведь могут и поймать. Лично мне этого не хотелось бы. Поэтому есть такое предложение: я и еще двое добровольцев возьмем самых быстрых лошадок и устроим печенегам веселую жизнь. А остальные тем временем попробуют добраться до Тагана и разжиться корабликом. А если в Тагане сильная дружина — то и поддержкой. А дальше — по обстоятельствам. Что скажете, братья?
— Мне не нравится, — тут же возразил Устах. — В лесу это было бы верным делом. Но здесь Дикое Поле. А мы — лесовики. Сам знаешь — в степи со степняками нам тягаться трудно.
— Верно, — согласился Духарев. — Поэтому я возьму с собой тех, кто в степи — дома. Рахуг, Машег, вы как? Пойдете?
— Пойдем, — без колебаний откликнулся Рагух.
— Пойдем, — присоединился к нему Машег. — Мысль правильная. Мы пойдем. Но без тебя, Серегей!
— Не понял? — процедил Духарев.
— Ты сильный варяг, Серегей. И удачливый. Но большой. Лошадям тяжело будет, — пояснил хузарин. — А чтобы печенегов подразнить — и двоих хватило бы. Тут числа не надо.
— Вдвоем, что ли, пойдете? — спросил Духарев.
— Нельзя вдвоем, — очень серьезно сказал Рагух. — Два — плохое число.
— А три — хорошее, — поддержал соплеменника Машег. — И третий нам тоже нужен будет. За лошадьми присмотреть, отвлечь, знак подать. Третий обязательно нужен. Пусть с нами Шуйка пойдет. Так, Рахуг?
— Шуйка годится, — кивнул второй хузарин. — Шуйка легкий. И стреляет лучше, чем ты, Серегей, хоть и лук неправильно держит. Пойдешь, Шуйка? Только заводных я тебе сам выберу, а то вы, древляне, в лошадях понимаете, как нурман — в верблюдах. Так пойдешь, Шуйка? Что молчишь?
— Да ты ж мне слова сказать не даешь! — сердито ответил Шуйка. — Ясное дело, пойду! Но если будешь подначивать…
— Не буду, — заверил Машег. — Только лошадей тебе выберу — и боле ни слова.
— Решено, — одобрил Духарев. — Но только так, парни: долго на копченых не наседайте. Как горячо станет — сразу уходите.
— Не бойся! — уверенно произнес Машег. — Мы их разок обидим — и сразу побежим. И пусть меня степные демоны сожрут, если после такой обиды поганцы за нами не увяжутся!
— А потом?
— Оторвемся! — уверенно сказал Машег.
— Ужели шакалы могут волка заполевать?
Серега нахмурился. Абсолютную уверенность благородного хузарина в своем превосходстве над любым другим степняком Духарев не разделял. Но выбирать не приходилось. Печенегов следует отвлечь, и никто не сделает этого лучше, чем хузары.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Будем считать, что оторветесь. Встретимся где? В Тагане?
— Раньше! — заверил Машег. — Мы вас сами догоним. Вы только по дороге идите. На дороге?то не потеряетесь?
— Да уж как?нибудь, — буркнул Духарев. — Устах, что скажешь?
— Пусть идут, — проворчал второй предводитель ватажки.
Устаху совсем не улыбалось остаться без проводников в незнакомой степи. Но с другой стороны, если по тракту идти — не собьешься. Вероятность того, что по этому тракту, навстречу им, может идти еще кто?нибудь нехороший, ни он, ни Серега пока не рассматривали. Все предусмотреть невозможно, поэтому проблемы следует решать по мере возникновения.
Хузары и Шуйка отправились седлаться. Остальные варяги тоже разошлись. Кто — перекусить, кто — доспать часок до рассвета.
— Вот они сейчас обойдут половцев, выроют наше добро — и видали мы их! — вполголоса сказал Щербина Устаху.
— С ума спятил? — буркнул синеусый варяг.
— Так хузары же. И древлянин с ними заодно, такой жадный! — убежденно заявил Щербина. — Потому они Серегея и не схотели брать. Серегей бы им своровать не дал.
— Ты, Щербина, лучше уйди, — пробормотал Устах. — Не то я те сейчас и последние зубы вышибу.
То, что Машег предпочел Сереге Шуйку, Духарева все?таки задело. Он, конечно, понимал, что хузарин прав. Но очень хотелось самому отвесить степнякам плюху. Чтобы мало не показалось. Чтобы осознали копченые: варяги — не зайцы. Глупость, конечно. Духарев оставался крутым бойцом даже на этой плоской, как сковородка, земле. Настолько крутым, чтобы спокойно бросить вызов двум?трем степнякам сразу. Но никак не дюжине.
Духарев засвистел по?особому, сзывая лошадей. Первым, как всегда прибежал Пепел. Заводные особо не торопились. Тем не менее каждый из троих получил по вялой морковке. Сергей оседлал их по очереди, закинул переметные сумы, прицепил оружие, повел к придорожному колодцу. Вчера его вычерпали почти до дна, но за ночь вода снова набралась. Сергей опустил вниз кожаное ведро, вытянул, наполнил фляги, затем напоил лошадей. Связал поводья, достал из сумки кус вяленого мяса, гранитной крепости лепешку и принялся завтракать. Черное небо постепенно серело, звезды гасли. К колодцу подходили варяги, поили лошадей. Своих, приученных приходить на зов. «Трофейных», хузарских и печенежских, отгоняли. Эти получат воду в последнюю очередь, не то опять разбредутся — и собирай их по всей степи.