Вокруг было много места и много света. Под Серегой был крепкий конь, и силы в руках тоже было достаточно. Но чувство, которое испытывал Духарев, было сродни тому, что испытывает мышь, изо всех сил бегущая к выходу из мышеловки и видящая, как неотвратимо падает вниз дверца?дощечка. Короче, Серега испытывал самый настоящий страх. Он спиной чувствовал, как неуклонно сокращается расстояние между ними и преследователями. И хуже того, он постоянно ожидал, что и впереди, у блеклого горизонта, в любой момент могут появиться крохотные, совсем не страшные издали, темные фигурки.
И тогда варягам останется только драться. И умереть.
А умирать почему?то совсем не хотелось. Умирать было глупо.
«Дурак я! — подумал Сергей. — Надо было соглашаться на предложение Свенельда! Так нет же! Захотелось напоследок испытать степной вольницы! Вот и испытал. В полный рост испытал. Великая свобода удирающего от борзых зайца».
Серега словно бы увидел этого самого зайца, скачущего длинными прыжками, заложив уши, и рыже?белых, узких, как боевые топоры, настигающих борзых. Щелк! — Серый комочек метнулся в сторону, увернулся… Прямо в зубы второй борзой. Пронзительный визг, подброшенное вверх, мельтешащее лапками тельце. Рычание, хруст — лапки дернулись в последний раз, выпуклые глазки помутнели…
Нет, не бело?рыжие длинноногие борзые, а низкорослые всадники с опаленными солнцем коричневыми плоскими лицами. Отряды, идущие параллельными курсами, обгоняя, отсекая…
«Господи! — взмолился Духарев. — Дай нам хотя бы маленький шанс! Неужели я больше тебе не нужен здесь?»
Глава девятнадцатая
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИЕВСКИЙ И ЕГО ДРУЖИНА
Войско двигалось по степной дороге. Ровные шеренги по четверо в ряд. Десяток за десятком, сотня за сотней. Все — конные, даже тяжелые, светлобородые нурманы, которые предпочитали в бою опираться на собственные ноги, — тоже верхами. Без коня степь слишком просторна для человека.
Воины шли плотно, не боясь нападения. Далеко разосланные дозоры из коренных степняков заранее предупредят о возможной атаке. Если какой?нибудь безумец рискнет атаковать дружину русского хакана Игоря.
Сам хакан ехал впереди. По правую руку — варяг Асмуд, по левую — нурман Скарпи. Ближние. Почетно место рядом с князем. Хорошо еще и тем, что не надо глотать пыль, поднимаемую войском.
Дорога петляла, огибая холмы. Ее прокладывали не для ехавших налегке всадников, а для тех, кто идет с грузом.
Ее прокладывали не для ехавших налегке всадников, а для тех, кто идет с грузом. Повторяя изгибы тракта, изгибалась грозная змея княжьего войска.
Игорь глядел на холмы. Вершины иных были увенчаны каменными истуканами, другие — просто грудой камней. Могильные курганы древних воинов. Здесь, в степи, воевали всегда. Народы приходили и уходили. Одних вытесняли чужие копья, другие уходили сами. Богатые земли. Земля богатая, вон как травы вымахали! Посадить сюда черный люд — большую дань получать можно… Не посадишь. Налетят степняки: заберут зерно, посевы потравят, людишек угонят.
— Что за шум там, впереди? — спросил князь.
Асмуд поманил гридня, показал рукой: сбегай, узнай, кого там дозорные прихватили?
Гридень сбегал.
— Чумаки! — сообщил он. — Счас освободят дорогу!
Когда голова колонны поравнялась со смердами, их возы уже стояли сбоку, в траве.
Коренастые мужики в пыльных, выбеленных солнцем и солью рубахах мрачно глядели на грозные ряды воинов из?под широких соломенных шляп.
Великий князь поглядел сверху на смердов… и внезапно остановил коня.
Волна прокатилась по сверкающим шеренгам. Лес копий качнулся и замер. Колонна встала.
— Старший кто? — спросил князь. Чумаки поглядели друг на друга, затем один вышел вперед, содрал с головы шапку.
— Ну я, — сказал он.
— Откуда волы лишние?
— Дык… Воз же у нас забрали, — ответил смерд, потупившись.
— Кто?
— Вой, — мужик пошевелил дорожную пыль босой ногой. — Должно, варяги… Усы вон такие, как у тебя.
— С ними еще хузар был! — вмешался другой чумак. — Точно!
Старший глянул на него недовольно.
— Варяги, хузар, а воз вот забрали!
— И вы отдали? — с усмешкой спросил князь.
— Дык… Попробуй не отдай! — Смерд в сердцах сплюнул.
— Много их было?
— Ну… Столько! — Чумак растопырил пальцы. — Или чуток поболе. Конные.
— А воз им зачем?
— Да ранены у них. Допрежь их меж лошадками везли. На возу?то сподручней.
— Давно это было?
— Дык, дни три тому. А может, четыре.
— Четыре, — сказал другой чумак. — Три дня тому то печенези шли.
— Что за печенези? Много?
— Много, — подтвердил чумак.
— Может, орда? — вполголоса предположил Асмуд.
— Как много? — спросил он. — Больше, чем нас? С кибитками?
— Не, — сказал чумак. — Вас поболе будет. А кибиток с йими нету. Вой одни. Быстро шли.
— Нас не тронули! — со значением вставил старший.
— Мы тоже не тронем! — успокоил князь. — Лови! — он швырнул к ногам мужика cеребряный резан и дал знак: тронулись.
Мужик подобрал подачку, отскочил с дороги.
Войско на рысях прошло мимо.
— Чё дал? — спросил его второй и закашлялся от поднятой копытами пыли. Старший разжал ладонь.
— А?а?а… — протянул он пренебрежительно. Резан был совсем махонький. С ноготь.