Численность с обеих сторон была примерно одинакова, и оба отряда без раздумий устремились навстречу друг другу. Варяги даже не успели пересесть на боевых коней.
Печенеги визжали во все горло, привлекая своих.
Варягам ждать помощи было неоткуда.
Машег и Понятно, опередив остальных, уже с двухсот шагов принялись метать стрелы. До рукопашной не дошло. Четверо печенегов полетели в траву, двое, развернув коней, резво понеслись прочь.
А с холма уже скатывались главные силы Албатана. Теперь варяги развернули лошадей и пустились наутек. К несчастью, конь Гололоба угодил ногой в сусличью нору и упал. Всадник полетел через его голову и остался лежать. Машег и Духарев одновременно осадили коней. Лошадь Гололоба билась в траве, пытаясь подняться. Животному это не удавалось, а вот человек с трудом, но поднялся.
Правая рука его висела плетью.
Печенежья стрела пропела в воздухе и нырнула в зеленую щетку травы, недолетев.
Духарев подскакал к Гололобу, подхватил и, крякнув от усилия, перекинул через холку коня. Тот всхрапнул и даже как будто просел под двойной ношей, но, повинуясь всаднику, пошел галопом. Машег скакал рядом, придерживая своего жеребца. Расстояние между ними и печенегами сокращалось, но медленнее, чем ожидал Духарев. Жеребец под ним хрипел, но держал хороший темп. Сергей знал, что животное протянет еще несколько минут, не больше. Он засвистел, призывая Пепла.
Серая волна степняков скатилась с холма. Духарев слышал визг всадников и топот сотен копыт. Печенеги настигали, но медленно, очень медленно, и у Сергея появилась надежда, что они все?таки оторвутся… И в этот момент его конь пал.
Глава тридцать четвертая
АЛБАТАН. УДАЧНОЕ УТРО ДЛЯ ПЕЧЕНЕЖСКОЙ ОХОТЫ
Передовые разъезды Албатана выехали к речке позже варягов. И тут же помчались назад. Встреча с чужим кланом не сулила им ничего хорошего. Но хана новость обрадовала. Он был уверен, что преследуемые тоже не сунутся под колеса и копыта кочевья. Тем более — с таким кушем в переметных сумах. Теперь?то Албатан точно знал, что деньги, о которых говорил пленный хузарин, — существуют. Старик?таганец не скрыл, что больше десятка варяжских коней навьючены лишь парой небольших переметных сумок каждый, таких тяжелых, словно набиты камнями или железом.
О, Албатан знал, что там не камни!
При мысли о золоте, которое везет дюжина вьючных лошадей, хан испытывал большее вожделение, чем испытал двадцать зим тому назад, когда, еще мальчишкой, вошел в брачный шатер к своей первой жене.
Узнав о чужой орде, Албатан засмеялся, удивив своих воинов. И велел повернуть на запад.
Множество разъездов рассыпалось по степи. Передовые растянулись дугой, подобно волчьей стае, загоняющей тарпана.
Албатан рассчитал точно. Преследуемые выскочили из распадка прямо на его воинов.
Хан скакал впереди, но не первым. Хотя его конь был проворней, и Албатан легко мог обогнать своих воинов. Нет, хан не позволял азарту погони овладеть им. И строго велел своим не увлекаться, держаться вместе. Он не забыл, какую хитрость применили враги во время первого нападения, и не желал падать дважды в одну и ту же яму. Больше не будет одиночных перестрелок. Как только расстояние станет подходящим для выстрела, в воздух разом поднимутся сотни печенежских стрел. Пока же Албатан разрешил бить только лучшим стрелкам и целить не в наездников, а в коней. Хану очень хотелось захватить варягов живьем. Во?первых, чтобы узнать, не зарыли ли они часть золота, во?вторых — чтобы порадовать бога, которого он возил в сумке. Бог заслужил много радости, поскольку принес Албатану удачу. И продолжал помогать. В этом хан был уверен. Разве не упала лошадь одного из преследуемых? Разве у его друзей не появилась глупая мысль выручить неумелого наездника?
Сам Албатан никогда бы не стал рисковать своей жизнью и тем более золотом ради одного?единственного воина. Воистину эти варяги — глупцы.
У хана было превосходное зрение. Он видел, как скачет перегруженный конь, и знал, что он вот?вот свалится. У Албатана было сильное искушение дать волю собственному жеребцу… Но хан прогнал искушение. Варяги и так почти у него в руках. Нет, торопиться не следует. Албатан еще раз убедился в этом, когда увидел в открывшейся низинке сбившихся вместе вьючных лошадей и с ними нескольких всадников. Эти глупцы, вместо того чтобы бежать с деньгами, ждали. А один даже поскакал к отставшим, увлекая за собой заводную лошадь. И еще один конь сорвался с места и поскакал.
И тут лошадь, несущая двоих, внезапно перешла с галопа на вихляющийся шаг и еще через мгновение медленно осела на бок.
Гололоб упал на сломанную руку, вскрикнул и потерял сознание.
Серега не сумел его поддержать, но сам соскочил аккуратно.
Машег завертелся рядом.
— Беги! — крикнул ему Духарев, но хузарин только засмеялся. Он поднял лук, прищурился, выискивая самого проворного, но печенеги скакали не по обычаю, а единой массой, и Машег послал стрелу наугад. Вероятно, он не промахнулся, но одна или даже десять стрел не остановили бы сотню всадников.
Духаревский Пепел подлетел к хозяину, опередив на двадцать прыжков Понятку с заводной. Подлетел и стал как вкопанный, раздувая ноздри и глядя на накатывающуюся живую волну.