— Халли! — крикнул он. — Принеси мне масло, тряпку и горящий уголек!
Через минуту нурман доставил требуемое.
— Что ты задумал?
— Видишь вон тот большой дом? Это что? — спросил Духарев.
— Постоялый двор. А чего?
— А того, что на его крыше копченые.
— Ну и что?
— А то, что я хочу их еще немного подкоптить, — Духарев выбрал стрелу с поврежденным наконечником, плотно намотал на него лоскут, окунул в масло.
— А город мой не загорится? — встревожился нурман.
— Это не твой город, — ухмыльнулся Духарев. — Это даже не мой город. Это теперь их город! Не бойся! Ветер с заката. Искры на площадь полетят. Ну, поехали!
Он запалил стрелу, подождал, пока она разгорится, и, вполсилы натянув лук, отправил «подарочек».
Стрела нырнула прямо в солому и там пропала. Заметили ли печенеги, что стрела — с начинкой?
Вряд ли. Солнышко Слишком яркое. К тому же степняки, похоже, утратили бдительность, задремали на солнцепеке.
Пару минут ничего не происходило, и Духарев даже начал думать, что стрела погасла. Зато на третьей минуте он уже не думал ни о чем. Потому что пришло время действовать.
Крыша вспыхнула на счет «раз?два?три». Вмиг. Двух печенегов тотчас охватило пламя. Они завизжали так громко, как не визжали, даже атакуя врага.
Еще двое вскочили и бросились с крыши. Одного Духарев подбил еще наверху. Второй успел сигануть вниз, но неудачно. Повредил, бедолага, ножку.
Духарев всадил ему в бок стрелу, чтоб не мучился. Печенег потрепыхался немного и затих. Зато оживились другие: в бойницу и в дверной проем — полетели стрелы.
Одну Серега поймал свободной рукой, еще парочка влетела внутрь, остальные побились о стены.
Одну Серега поймал свободной рукой, еще парочка влетела внутрь, остальные побились о стены.
Через полминуты обстрел прекратился, Духарев быстренько выглянул, засек одного из стрелков и отправил в него пойманную стрелу. Не попал. Зато увидел кое?что интересное. Вернее, кое?кого. Машега.
Глава двадцать пятаяУ
ЛИЧНЫЙ БОЙ ПО?ВАРЯЖСКИ
Выбеленный глиняный забор высотой в полтора человеческих роста был обращен к площади. Забор украшали безыскусные рисунки неприличного содержания. У забора лежал труп пожилого мужчины, при жизни брившего голову. Сейчас эта голова лежала отдельно, и ее с большим интересом обнюхивала пожилая рыжая собака с побитой лишаем шкурой. Время от времени собака с опаской косилась на забор. Она помнила, что но ту сторону обитает сторожевой пес, с которым лучше не связываться.
Рыжая шавка могла не опасаться, поскольку ее неприятель лежал по ту сторону забора, во дворе, с разрубленным позвоночником.
Когда в этот двор вошли варяги, пес был еще жив. Двигаться он уже не мог, но чуть слышно зарычал, когда, поднимаясь в дом. Устах перешагнул через тело его хозяина.
Варягов привлек забор. Он был достаточно высок, чтобы спрятать лошадей. В доме все было перевернуто, но не было никого. Это тоже было хорошо. Раз печенеги уже побывали здесь, то можно было не опасаться их скорого появления.
Осмотревшись, незваные гости решили, что место подходящее. Варягов было четверо. Трое: Понятко. Устах и Машег — уютно устроились наверху. Четвертого, Сирку, оставили во дворе, при лошадях.
Дом стоял очень удобно: из чердачного оконца просматривались и площадь, и башня, и пристань. Из трех пирсов два обгорели основательно, третий — чуть?чуть. Под присмотром пары степняков несколько местных жителей заливали водой тлеющие доски. К этому пирсу сейчас неторопливо приближалась красная ромейская галера.
Остатки таганской стражи, засевшие в башне, ромеев не беспокоили, хотя обращенная к морю стена уже на полыхала, как раньше, а только сочилась черным вонючим дымом.
— Он там не испечется? — обеспокоился Понятко.
— Если до сих пор не испекся, то вряд ли, — ответил Устах. — Наверху уже прогорело, да и ромейская дрянь тоже почти… Ишь ты, куда это они их?
Человек шесть печенегов гнали через площадь кучку пленников: десятка три мужчин и нескольких женщин. Ни детей, ни стариков.
— Ромеям ведут! — догадался Понятко.
— Побить? — предложил Машег, поглаживая лук.
— Нет, — остановил его Устах. — Ромеи возьмут рабов и уйдут. Если их не трогать, они мешаться не станут.
— Ох?хо! — вздохнул Понятко. — Вот бы ихний корабль захватить!
— Размечтался, — проворчал Устах. — Там воинов не меньше полусотни. И драться они умеют.
— Откуда знаешь? Воевал их, что ли? — заинтересовался Понятко.
— Было дело.
Устах уже прикинул, как следует поступить. Степняков в городе осталось не так уж много. Часть занимается грабежом, часть — пленниками. Остальные стерегут засевших в башне. О варягах ни те, ни другие не знают, поскольку встретивший их отряд варяги вырезали полностью. За противником — серьезное численное превосходство. Но если бить печенегов поодиночке — есть надежда на удачу!
— Куркутэ будет сердиться. Этот город ему дань платит, — неожиданно произнес Машег.
— С чего ты взял? — недовольный тем, что его отвлекли от размышлений, проворчал Устах.
— Печенегов впустили — значит, не боялись.
— Может, это его люди и есть? — возразил Понятко.
— Нет, — качнул головой хузарин. — Это не его племя, это цапон. И те, кто за нами гонятся, тоже папон.
— Как ты их различаешь? — удивился Понятко.