Мыша, правда, ему отдавать не хотели, но Серега клятвенно обещал Сладе, что глаз с брата не спустит, да и остальные его ребята присмотрят, чтоб не побили новобранца. Мыш в это время скромно стоял в сторонке, но едва отъехали, тут же заявил, что сам с усам и никакого присмотра ему не требуется.
— Так, — сказал Духарев. — Ты, парень, забудь, как мне перечить. Это я тебе дома брат был. А теперь я — твой сотник. Скажу «бей» — бьешь. Скажу «беги» — бежишь. Скажу: спусти портки и за задницу себя ущипни — спустишь и ущипнешь. Не нравится — шагом марш обратно. Ну?
— Не нравится, — буркнул Мыш. — Но обратнй не поеду. Ты — сотник. Буду делать что скажешь.
— Молча!
— Молча.
— Вот и хорошо. А теперь — в галоп. Опаздываем!
* * *
Киевское войско, верней, не просто киевское, а киевского князя Святослава Игоревича, разворачивалось по южному краю поля. По северному строились, подтягиваясь, древлянские полки. Были тут не только древляне, но и иные племена, хотя пришлых было намного меньше, чем могло быть. И угорский король обещанную помощь не подал. Не успел. За спиной у древлян стоял крепкий город Искоростень, в котором вполне можно было отсидеться, но разъяренные древляне не стали отсиживаться за стенами, вышли в открытое поле.
Коварный план Ольги сработал.
Увидав, что княгиня приехала на тризну всего лишь с малым войском, древляне расслабились. Немного насторожило их отстутствие среди спутников Ольги их собственных послов, но княгиня успокоила тем, что, мол, едут послы с почетом вместе с киевскими лучшими людьми.
От радости, что все получается по?ихнему, древляне выкатили немерено и выпивки, и закуски. Наиболее достойных Ольга пригласила на тризну. «Наиболее достойных» оказалось под тысячу. Во главе с будущим женихом, князьком древлянским Малом. В этом скопище пирующих древлян княгиня осталась одна?одинешенка. Если не считать ее отроков, прислуживавших на пиру… А когда древляне перепились настолько, что перестали соображать, княгиня скромно удалилась, отроки достали мечи и вместе с подоспевшими гриднями быстренько перерезали сотрапезников. Проблем у киевлян не возникло никаких, поскольку пировать на тризне полагается без оружия.
Вероятно, кого?то недорезали. Потому что утречком весь древлянский народ уже был в курсе происшедшего. В Искоростене стоял плач и ор, побежали гонцы в другие древлянские городки. Но разъяренные древляне не стали ждать, пока соберется вся их сила. Старейшины подняли дружину Мала (и поднимать особо не требовалось — ребята и так были очень сердиты), подняли ополчение и, не мешкая, устремились в погоню за коварной вдовой.
Не мешкая — это значит ближе к полудню.
Не мешкая — это значит ближе к полудню.
Смерть Мала лишила древлян единого командования, а дисциплиной ополченцы и так никогда не отличались. В общем, сборное воинство прошло верст десять — и получило весть, что к Искоростеню идет княжеское войско.
Движение застопорилось. Половина тут же закричала, что надо уходить за стены. Вторая требовала немедленной мести.
Орали до самого вечера. Притомились и решили, что утро вечера мудренее.
Утром древляне увидели русь.
И воспряли духом. Древлян было больше. Притом — существенно больше. И все время подтягивались новые силы. Киевляне же, которые могли ударить с ходу, почему?то выжидали. Это тоже было воспринято как признак слабости. Сборное войско воодушевилось. Только военные вожди отдельных родов продолжали пререкаться, деля командование. Главного так еще и не выбрали, когда увидели, что русы начинают выстраиваться для битвы…
Это Свенельд решил дать древлянам еще немного времени. Что, к врагу подходят подкрепления?
Вот и замечательно.
— Я их знаю, — сказал воевода Святославу. — Чем больше их соберется, тем меньше у них будет порядку. Чем больше мы их разом прихлопнем, тем меньше потом придется выковыривать из?за стен.
Со Свенельдом не спорили. Древляне были — его. Он с ними и дрался, бывало, и дань с них собирал. В общем, выждали сколько требовалось.
Серега стоял во главе второй сотни первой тысячи, то есть слева от центра и совсем рядом с военачальниками: Святославом, Свенельдом, Асмудом. Справа от Сереги восседал на коне Устах, слева — Понятко. За ним здоровяк Клёст держал личное Серегино знамя: белый стяг с вышитым синим соколом. Сокола придумал Серега, а вышила Сладислава.
Дальше, глубоким четким строем — конные тысячи объединенных дружин. Еще дальше — обоз и возок княгини с охраной.
Пепел нетерпеливо перебирал ногами — чувствовал общее нетерпение. Серега ласково поглаживал спинку лука, косился на командиров. Командиры не торопились.
По ту сторону поля, во всю длину, вытянулась шеренга лучших всадников. За ними — ополчение, густая шевелящаяся щетина пик, редкие стяги, родовые знаки. От древлян шел грозный низкий гул. Но русов это не пугало. Так же как и то, что на одного киевского дружинника приходилось чуть ли не по десятку противников.
Серега, впрочем, чуточку нервничал. Это была первая его по?настоящему крупная битва. Зато ощущать за собой слитную мощь сотен и тысяч (при том, что одна сотня — лично твоя) — это было кайфово!