— Тридцать семь, — пробормотал Лекстер, укутался в плед и задремал.
Снились драконы, красные львы и загадочный «двойной огненный человек», который сидел под столом и шептал: «А я не огненный совсем и не огненный…»
Лекстер проснулся, услышав щелчок дверного замка. Кто-то пришел. В старости сон становится хрупким и ненадежным, как стариковское тело. Кто-то старался не шуметь, двигался осторожно, но быстро. Он хорошо знал квартиру и складывал продукты в холодильник: шуршание пакетов, бутылочный звон, глухой удар упавшего мандарина. Лекстер представил именно мандарин, потому что вроде бы уловил терпкий цитрусовый аромат. И в тот же момент из-за кухонной двери выкатился маленький рыжий фрукт, с листиком.
За ним появился Тарас, почти такой же рыжий и круглый.
— О, дед, так ты не спишь?
— Как видишь. Вызываю мандарины силой мысли.
Тарас непонимающе сморгнул.
— Дед, тебе определенно стоит прогуляться, давай одевайся, там Катя на улице ждет.
— Думаешь, стоит?
— Ну конечно, там хорошо — тепло, ветерок, а то ты со своими колбами вечно. Скоро грибы на голове вырастут.
Лекстер обулся, накинул зеленое пальто и вместе с внуком вышел на улицу.
Ослепляющий солнечный свет, рычание машин, множество лиц — невыносимых, ярких, пепельных.
— Лучше бы они прятали свои лица, — сказал Лекстер.
— Что? — спросил Тарас.
— Мне нужно вернуться, шапку возьму, а то холодно, — ответил Лекстер.
— Мы подождем, не торопись.
Лекстер вошел в дом, подошел к столу, вытащил сосуд из песка и выдернул пробку. Глубоко вздохнул, совершил три глотка, затем еще три и, наконец, девять.
Кисти рук почти сразу побелели и потеряли чувствительность. Испугавшись, Лекстер поднес их к глазам. Ванильный аромат. Осторожно лизнул большой палец — сладкий, как тростниковый сахар.
Лекстер сел и принялся хохотать, в то время как кровь его становилась виноградным соком, волосы — сахарной ватой, кости — зефиром. И перед тем как стало совсем темно, он мог поклясться, что видел толпы мышей. На одной из них была корона.
Лекстер висел в темноте, как небывалый мыслящий фрукт. А потом он сорвался и полетел вниз, а может быть, и вверх, но направление не имело никакого значения. Ему было страшно и любопытно: а что теперь? Неожиданно вспомнилось одно ветреное утро, тогда Лекстер был молод и полон надежд. Тучи неслись как взбесившиеся зверьки, девятибалльные травяные волны пугали птиц, и воздух пах электричеством.
Лекстера затопило чувство гармонии и буйное, радостное настроение, которое раньше случалось только во сне. «А ведь возможно все, кроме шуток, возможно все. И я знаю, как оно будет, уже давно знаю. Будет так, как мне хочется».
— Давай посмотрим в шкафу? — предложил Тарас.
— Ты игнорировал мой вопрос о том, откуда все эти крошки и остатки торта, — ответила Катя.
— Я не знаю. Просто хочу найти Лекстера.
— То есть ты думаешь, что он утаил торт, вернулся, чтобы сожрать его в одиночку, а теперь прячется в шкафу, снедаемый чувством вины?
Тарас поднял кусочек зефира.
— Знаешь, эти следы зубов… Совсем не похоже на деда.
В лужу сел пушистый воробей. Весенняя чистка — солнце, перья и вода. Птичка взъерошилась и строго посмотрела, мол: «А что такого?» Да ничего, я понимаю, сам бы с радостью искупался. Мне бы лужу побольше. Найти глубокую водяную кляксу не так-то просто. В первое время и не пытался. Бывало приземлишься, крылья раскинешь и — плюх на спину. Потом отряхиваешься, смотришь, а вокруг сухо. А сам мокрый, грязный, как колесо, зато искупался. Люблю чистоту, линяю часто, чтобы без хлопот. Раз и все, как колечко новенькое, золотое. Колечки тоже люблю, когда-нибудь их накопится столько, что можно будет украсить гнездо. Украшать гнезда — это мое любимое занятие, даже чуток таланта есть… Ну, говорят, что есть. Я собираю всякую ненужную красоту вроде бусин, монеток, часов, стекляшек и создаю уютные птичьи домики. Однажды даже машинку нашел, модельку, клевую такую, синенькую. Долго подыскивал ей место, а потом, представляете, наткнулся на синий скворечник. Синий! Подумать только. Здорово там машинка смотрится, будто с самого начала была. Еще еду ворую, когда делать нечего. Булочки, например, или мандарины, но вот всякие пирожные, зефир, мармелад терпеть не могу, а почему — не помню уже. Но об этом, наверное, не стоит. Так вы какое гнездо хотели — с окошками, чтобы вниз смотреть можно было?
ОЛЬГА ЛУКАС
ОДИН ПРОПУЩЕННЫЙ ТРЕНИНГ
Ходить куда-нибудь всей командой — это целая история: собраться, пересчитаться, еще раз пересчитаться, убедиться, что кто-то успел потеряться — а нет, он не потерялся, он просто за сигаретами отошел! — еще раз пересчитаться, обнаружить в своих рядах парочку чьих-то незапланированных друзей, которые шли мимо и тоже решили присоединиться, снова пересчитаться, плюнуть на все и пойти туда, где уже давно ждут.
В это воскресенье, например, мы с коллегами решили пойти на тренинг, который ведет наш хороший друг, Дмитрий Б. На этот раз мы решили несколько упросить себе задачу. Поскольку за сигаретами у нас отлучается обычно Серега, и друзья к нам примыкают чаще всего Серегины, и особо злостно опаздывает на общие встречи тоже опять-таки Серега, то надо — решили мы — просто зайти за ним всем вместе — и под конвоем доставить по назначению. Так мы, собственно, и сделали, тем более что от Серегиного дома до места этого самого назначения — десять минут ленивым шагом.
Слава Дмитрию Б., назначающему свои замечательные тренинги на 12.00: некоторые из нас проснулись еще до того, как прибыли к Серегиному жилищу. Но только не я. В это время я еще сплю, поэтому окружающая действительность заботливо оберегает меня от лишней информации: я все равно не смогу ее воспринять.