— У тебя сварился кофе, — сказала Лизелотта. — Пей давай.
— Откуда ты знаешь, что он сварился?
— Элементарно, мой дорогой Ватсон. Мне было слышно, как машина фыркает. Теперь она молчит. Я хочу услышать, как ты его наливаешь в чашку: буль-буль-буль! И пьешь: хлюп, хлюп. Меня это приободрит, и я оставлю тебя в покое, аж до полудня. Позвонить тебе в полдень?
— Обязательно, — сказал Тимоти. — Обязательно позвони. Я скучаю по тебе как последний дурак.
— Та же беда, приятель, — вздохнула она. — Ничего, еще две недели, а потом полгода из Окленда ни ногой. Веришь, нет?
* * *
— «Третьего мая тысяча семьсот пятьдесят третьего года ремесленник Альберто Гордони из сицилийского города Таконы шел по двору замка и вдруг неожиданно исчез на ровном месте, испарился на глазах жены, графа Занени и многих других сограждан, — читает вслух Мэтью. — Изумленные люди обыскали все вокруг, но не нашли никакого углубления, куда можно было бы провалиться. Ровно через двадцать два года Гордони появился опять, возник на том же самом месте, откуда исчез, — во дворе графского имения. Сам Альберто утверждал, что он никуда не исчезал, поэтому его поместили в дом умалишенных, где только семь лет спустя с ним впервые заговорил врач, отец Марио. Священник поверил Гордони и отправился с ним в Такону. Во дворе имения Альберто сделал шаг и исчез опять, теперь уже навсегда! Святой отец Марио, осенив себя крестом, приказал оградить это место стеной и назвал его Ловушкой Дьявола».
Нора тихонько вздыхает. После того как выяснилось, что объяснить исчезновение Тимоти не могут ни полицейские, ни вызванные ими фэбээровцы, ни хмурые типы, высокомерные, как европейские монархи, так называемые эксперты, Мэтью принялся коллекционировать истории о таинственных исчезновениях. То ли надеялся, что со временем сможет разобраться, что случилось с отцом, то ли просто утешался тем, что они не единственные люди в мире, которых постигло столь таинственное несчастье. Собственно, сама Нора тоже находила некоторое утешение в этих небылицах, поэтому выслушивала регулярные вечерние доклады сына с живейшим интересом.
— Или вот еще, — продолжает он. — «Дорога в Никуда». Послушайте! «Короткий участок автострады, уходящей от города Альбукерке в штате Нью-Мексико к горному массиву Сан-Матео. Жители Альбукерке уверены, что дорога «проглатывает» людей и автомобили. Только в 1997 году там бесследно исчезло семнадцать человек…» Представляете? А может быть, наш дом тоже построен на такой «дороге в никуда», просто никто об этом пока не знает? Его же совсем недавно построили, а раньше тут был пустырь, вот никто и не успел пропасть, папа первый.
Может быть, мы все тоже скоро пропадем?..
«…и окажемся там же, где папа», — хочет добавить он, но умолкает под тяжелым взглядом сестры.
— Ты все-таки сначала думай, а потом говори, — шипит Джина. — Мама же!..
— Ничего, — говорит Нора, — ничего. Дай брату рассказать. «Дорога в Никуда» — это действительно очень здорово, может быть, я даже вставлю ее в новую книжку, как вам кажется, дети? Вам было бы интересно о таком читать?
Мэтью энергично кивает, Джина яростно мотает головой, Нора улыбается, и слеза, покатившаяся было по ее щеке, останавливается на полдороге и тут же высыхает.
* * *
— Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги, — говорит Лизелотта. Она сидит в шезлонге вытянув ноги, нежится под лучами выглянувшего наконец солнца, и выражение лица у нее при этом самое что ни на есть мечтательное.
— Что?!
Тимоти даже подскочил от неожиданности. Конечно, они прожили вместе четырнадцать лет и всегда отлично понимали друг друга, а все-таки отвечать вслух на его мысли — такого обычая у нее до сих пор не было.
— Это не я придумала. Это Шопенгауэр.
— Правда? С ума сойти, я на него по молодости сдуру только что не молился, а этой фразы не помню.
— А я, считай, только ее и помню. Наверное, потому, что все остальное не в моем вкусе, он для меня слишком пессимист, аж тошно делается… Но это, знаешь, очень полезная формула. Помогает трезво смотреть на вещи.
— Ты только на меня, пожалуйста, трезво не смотри, — говорит Тимоти. — Страшно подумать, что будет, если я перестану тебе сниться.
— Не перестанешь, — улыбается она. — Никогда. Слово скаута.
АЛЕКСЕЙ КАРТАШОВ
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ФИЛИМОРА-МЛАДШЕГО
Приступая к рассказу об этом происшествии, я осознаю, что могу нанести урон репутации моего выдающегося друга. Однако, поскольку в последнее время он твердо решил отойти от дел, я полагаю, что публика вправе узнать несколько больше об одной из редких неудач Шерлока Холмса.
История эта в свое время попала в наши газеты с большим запозданием и не особенно заинтересовала публику, взволнованную процессом Эдинбургского душителя. «Дейли телеграф» кратко сообщала в воскресном выпуске, что «мистер Холмс, будучи в Нью-Йорке, принял участие в расследовании исчезновения молодого м-ра Филимора, однако тайна остается нераскрытой». Впоследствии это так и не законченное дело исчезло со страниц газет вовсе, однако время от времени мои читатели обращаются ко мне с просьбой рассказать о неудачах Холмса; некоторые вспоминают и эпизод с мистером Филимором.