И уселась на диван. Сержант, испросив разрешения, присел с ней рядом. Охранять так охранять, сами понимаете. Мистер и миссис Сведен, без толку потоптавшись на пороге, отправились спать. И уснули, надо сказать, очень быстро, несмотря на нервотрепку. Индейка известна своими снотворными свойствами.
Индейка известна своими снотворными свойствами. Впоследствии, правда, мистер Свенсон утверждал, что он слышал, как ветер протяжно выл в каминной трубе будуара. Но ему никто не поверил — труба-то была забита, это все знали.
Всю ночь Эмили и сержант не сомкнули в будуаре глаз. По их собственному утверждению. Поутру они выглядели неважнецки, так что в их словах никто не усомнился. Мери Свенсон сообщила, что мистер Кертис в «Сезоны лисицы» не вернулся.
В понедельник мистер Сведен отправил три лишних зеркала, стоявших в будуаре, обратно в магазин. Исчезновение молодого манхеттенского художника так и осталось неразрешенной загадкой.
* * *
Ангел Утренней Звезды неторопливо пил кефир. Он любил кефир. Он представил себе, как секретарша Гелла с невозмутимым лицом сообщает посетителям: «Минуточку, Мессир пьет кефир», — и усмехнулся.
На столе лежала стопка старательно подобранных Геллой земных газет. Так, нью-йоркские газеты сообщали о загадочном исчезновении в канализационном люке какого-то топ-менеджера.
— Нет, это не по нашему ведомству, — сказал Мессир и отложил газету в сторонку.
Центральный орган Канзаса «Вестник Вичиты»… посмотрим, что тут. Мессир мимолетно улыбнулся на слоган газеты «Вичита — столица мира». Ага. «Загадочное исчезновение мистера Кертиса из закрытой комнаты. Потусторонние силы выкрали манхеттенского художника». Утренняя Звезда нажал на кнопку селектора.
— Гелла, будьте добры. Агримана ко мне, срочно!
Агриман возник на пороге в считанные секунды. Мессир невольно залюбовался — ну до чего хорош! Высокий, стройный, златокудрый языческий бог. Ангел, а не черт!
— Тебе отпуск с каким условием дали? — он спросил ласково, но с грозовыми нотками. — Не помнишь? Так я напомню. Никакой чертовщины!
— Но, Мессир, никакой чертовщины и не было!
— А это что? — желтый ноготь начальства ткнул в листок Вичиты.
— Так это я им загадку предложил разгадать. Оптическую! — У юноши загорелись глаза. — Я в камине спрятался, а одно из запасных зеркал поставил перед собой, типа как задняя стенка. Камин получился не такой глубокий, конечно, но оптическая иллюзия идеальная! Хотите, нарисую ход лучей?
— Я тебе сейчас нарисую ход лучей! — Несколько шаровых молний прокатилось по кабинету, как бы иллюстрируя нешуточное намерение хозяина. — Как прикажешь это понимать?
— Я думал, они догадаются, Мессир. Там все довольно просто было…
— Ну и зачем тебе понадобилась эта загадка?
— Я хотел, чтобы они пошевелили мозгами, Мессир, — юный черт смутился. — Ну а зачем, иначе, мы создали их по образу и подобию своему и дали им мозги? Мозгами надо пользоваться!
— Положим, создали их по образу и подобию не мы. Я с самого начала не одобрял этой идеи, — задумчиво начал Утренняя Звезда, но вдруг спохватился: — Ты тут что, высшее руководство решил обсуждать?
— Да нет, Мессир, как можно, — Агриман повесил голову, но упрямо поглядывал на начальство сквозь золотой чуб. — Но что же это делается, а? Им дали Вселенную, полную тайн и правил, написанных высшими силами, — играйте, думайте, разгадывайте! А они даже подумать не хотят. Чуть что, так опять игра без правил, черт из машины, фантазии лентяя — все, лишь бы не думать! Скучно это, Мессир.
— Ну ладно, — Утренняя Звезда смягчился. Раз нарушений не было, чего шуметь. — Ну и сколько ты там сидел? До утра?
— Нет, часа три, — Агриману явно не хотелось об этом говорить.
— Подожди, как часа три? Там же девка была и сержант этот.
— Подожди, как часа три? Там же девка была и сержант этот…
— Ну… там… В общем, она боялась, а он ее охранял. Она боялась, а он ее… гхм… охранял.
— Не мямли! — голос Мессира раскатился по кабинету.
— Ну, в общем, он ее охранял… очень настойчиво, ко взаимной радости. А потом они приморились и уснули. Ну, тут я вышел, зеркало к другим двум к стенке поставил да и вон подался.
— Ну а почему папаша говорит, что выл кто-то в трубе?
— Это я, Мессир. Тоскливо мне там было, в камине-то сидеть. Затянулась шутка, развлечься решил.
— Эх, молодость, молодость, — Мессир уже не сердился. — А что ж ты девке голову-то дурил? Знаешь же, что тебе ни у кого отказа нет.
— Да мне-то отказа ни у кого нет. Только мне хотелось самому узнать, как это — любить?
Мессир молчал, хмурился. Собрался было что-то сказать, но сдержался, крякнул тихонько. Молчание длилось. Агриман осторожно наблюдал за начальством. «Неужто правда, что сплетничают про Мессира и какую-то танцовщицу, из одиннадцатого века, что ли?» — пронеслось у него в голове.
— Ладно, иди, черт с тобой.
Утренняя Звезда подождал, когда за Агриманом закроется дверь, и нажал кнопку селектора.
— Гелла, проверьте, пожалуйста. Похоже, опять Данте с Петраркой агитацию развели. Скажите там кому следует, чтобы молодых чертей к ним не подпускали.
«Эх, молодо-зелено, оптик хренов нашелся, — думал Мессир. — Может, его в научный отдел сунуть, пусть теорией Всего занимается?»