— Нет, — строго проговорил Марцис и коснулся спинки стула. — Я присяду?
— Прошу вас.
Она продолжала смотреть в окно. Неожиданно Кунж догадался, что под шалью на Лизи одежды нет и, почувствовав слабость в ногах, тоже присел на стул, переведя взгляд на советника, который рассматривал Лизи не стесняясь.
— Ну. — Она повернулась, и Кунж вновь отметил, что и в этот раз движение женщины было выверено до миллиметра. Голова чуть наклонилась, глаза блеснули отраженным светом, с округлого плеча на ладонь съехала шаль. — Я жду. Спрашивайте.
— Вы любили Питера?
Неожиданный вопрос заставил ее вздрогнуть, но она взяла себя в руки почти мгновенно. Повела плечами, снова отвернулась к окну.
— Его все любили.
— Вы любили Питера?
— Отчего вы спрашиваете? — Она оставалась неподвижна, но из ее позы исчезла легкость. Скрытое складками ткани тело напряглось.
— Вы живете одна? — дополнил цепочку вопросов Марцис.
— С сыном. — Лизи обмякла, но продолжала смотреть в окно. — Ему двенадцать, он в колледже. Скоро приедет на каникулы. Огорчится, что Питера уже нет. Они дружили.
— Вы искали Питера, — объяснил Марцис. — Я почувствовал ворожбу. У вас четвертый уровень, не так ли?
— А у вас… — она прищурилась. — Неужели шестой?
— Седьмой, — вздохнул советник.
— Тогда я не понимаю, зачем вы отменяли магию в деревне? — усмехнулась Лизи. — Вы ведь и так всех видите насквозь? И мои временно исчезнувшие платья, пусть они и изготовлены в хорошей мастерской, для вас были бы прозрачны. Скажите, как это, видеть людей теми, кто они есть?
— Теми, кто они есть, я не могу их увидеть, — пожал плечами Марцис. — Сущность скрыта у людей внутри.
— Обычно то, что скрыто внутри, написано на лице и на теле, — сухо заметила Лизи и потянулась к бокалу с водой.
— Простите, — проговорил Марцис.
— За что? — не поняла Лизи.
— Вы пили розовое?
— Ах, это? — Она глотнула воды, рассмеялась. — А знаете, так забавно. И даже полезно. Хотя бы иногда надо отменять магию. Трезвость наступает быстро. Вы правы, я любила Питера. И он любил меня. Всегда. Потому что я не хотела от него ничего, кроме его самого. Когда муж умер, сыну было два года, а Питеру девятнадцать. В двадцать он стал мужчиной. С моей помощью. Но между нами оставалось пятнадцать лет. Теперь ему двадцать девять, а мне по-прежнему на пятнадцать больше. Было двадцать девять… Его больше нет, советник. Я… почувствовала пустоту. Не тогда, когда он сказал, что женится на старшей пустышке из дома Больб, а когда исчез. Я уговорила сластолюбца и добряка Фукса, он разрешил мне войти в дом за поцелуй в щеку, но я ничего не трогала в доме. Я искала следы…
— И кое-что нашли? — сузил глаза Марцис.
— Не больше чем нашли вы, — отрезала Лизи. — Не хочу об этом говорить. Но я поняла главное — Питера больше нет. Он ни переместился куда-то, ни скрылся, он просто исчез. Навсегда!
— Такого не бывает, — рассмеялся Марцис.
— Вы всегда пытаетесь обобщать? — она посмотрела на советника с иронией. — Откуда я знаю, что бывает? Я оцениваю не лес, а одно единственное дерево, под которым стою, до ствола которого могу дотянуться.
Так вот — не могу дотянуться. Его нет, и вы это знаете лучше меня.
— Предположим. — Марцис достал из кармана перо и принялся покручивать колесико, меняя цвет наконечника. — Но даже предположив невозможное, мы все равно вернемся к вопросу, как это произошло.
— Там не было магии, — вздохнула Лизи. — Если только что-то старое и затертое, но никак не связанное с возможным воздействием на мальчика.
— Вы видели все? — спросил Марцис.
— Да. — Лизи облизала губы. — Я всегда сидела у окна, когда Питер мог пройти по улице.
— Как вы объясните поведение его матери?
— Они поссорились, — шевельнула пальцами Лизи.
— Насколько серьезно? — нахмурился Марцис.
— Настолько, чтобы Питер переехал в отдельный домик, — снова уставилась в окно женщина. — Там нет тайников. И запасных выходов. Ваш полицейский напрасно простукивал стены. Я помогала Питеру когда-то даже клеить обои. Он просто исчез. Его мать странная женщина, но она никогда не желала ему зла. Думаю, что просто она не сумела полюбить его больше себя. С женщинами это бывает, особенно когда они не избалованы любовью. Поэтому он и уехал от нее. А ей ведь приходилось нелегко, знаете, вырастить парня, не имея поддержки… Я никогда не бедствовала, приехала в Свекольную балку к мужу, так что не смотрите на мой интерьер, у меня достаточно денег, чтобы жить так, как мне хочется. Так вот, я не знаю подноготной матери Питера, но Сандра… своеобразная женщина. Говорят, что у нее никогда не было мужа. Впрочем, не знаю. Питер не любил говорить об этом.
— Отчего вы остались здесь, в глуши? — спросил Марцис.
— Вопрос, вероятно, должен был звучать иначе? — рассмеялась Лизи. — Чем меня привлек Питер, и на что я рассчитывала? Так вот, ни на что. Я просто любила. И он любил. Меня и больше никого. Знаете почему?
Лизи наклонилась над столом, и в складках ткани мелькнула крепкая грудь.
— Потому что я настоящая. И он был настоящим. Или зеркалом для меня. Пусть без степени, но он был как… — Она провела пальцем по краю бокала. — Как вода. Ведь пить можно что угодно, но напиться только водой.