— Мама же тебя понюхала, — вставил новый аргумент Экилдон.
— И что, я как-то пахну особенно?
— Ты нам не веришь, — подвела итог единорог-мама.
— Не то чтобы я вам не верила… Но согласитесь, очень похоже на сказку или на сон. Может быть, я сплю? — Клио ущипнула себя в руку и тут же взвизгнула. — Похоже, что нет, — констатировала она, морщась от боли.
— Я не уверена, что ты так быстро могла набрать свою силу, но думаю, что на подобное у тебя ее хватит, — снова заговорила единорог. Она встала, прошла по краю поляны и вернулась с каким-то листком. -Вот, возьми и сожми это в кулаке. — Клио последовала указаниям. — Теперь представь, что бы ты хотела, чтобы у тебя там было. Хорошо представь, ясно. И раскрой ладонь.
Клио не стала долго ломать голову. Почему-то ей всегда представлялось, как она открывает ладонь, а с нее взлетает маленькая фея.
Хорошо представь, ясно. И раскрой ладонь.
Клио не стала долго ломать голову. Почему-то ей всегда представлялось, как она открывает ладонь, а с нее взлетает маленькая фея. Маленькая и хрупкая. Клио быстро это представила, а потом раскрыла ладонь. Раскрыв же ладонь, она тут же раскрыла и рот. Озираясь вокруг, на ее руке сидела крохотная девочка в светлом воздушном платье и с прозрачными крылышками.
— Невероятно! — выдохнула Клио.
— Вот это да! — воскликнул Экилдон.
— В первый же день… живое существо, — тихо ахнула единорог-мама.
Маленькая девочка между тем легко встала на ножки, улыбнулась Клио и, помахав ладошкой, быстро взлетела, исчезнув в темноте леса.
— Куда она? — забеспокоилась бывшая студентка.
— Вероятно, в страну фей. Ей нельзя здесь оставаться одной.
— А как это получилось? — Ошарашенная Клио то открывала, то снова сжимала ладонь.
— Это был лист сепиртина. Сегодня второй день его цветения. С его помощью сильный волшебник, истинно сильный, может что-нибудь создать.
— Но вы сами говорите, что у меня не так много силы. У меня ее просто еще не может быть! — запротестовала Клио.
— Истинно сильный — совсем не значит имеющий много силы. Значит, он истинный внутри.
— Как Хранитель и Король, — вставил сын.
— Да. Как Хранитель и Король, — подтвердила мама-единорог. — И только они, если верить легенде, смогут нас защитить.
— И вы считаете, что я — Хранитель, — недоверчиво сказала Клио.
— Да. Более того, сейчас я в этом просто уверена. Во-первых, в тебе нет корысти. — Клио приподняла брови. — Ты не загадала на листе сепиртина ни золота, ни драгоценных камней.
— Как-то в голову не пришло… — растерялась дипломница.
— Во-вторых, у тебя не появилось ни капли сомнения, возможно ли такое вообще…
— Как-то была просто уверена, что здесь возможно все.
— Вот, а в своих силах ты даже не засомневалась. И в-третьих. Насколько я знаю, лишь трое за всю историю испытаний на сепиртине сумели создать живое существо! Причем ни один из них, я повторяю, ни один не создал живого волшебного существа, как это только что сделала ты.
— Я?
— А тот лжекороль вообще ничего не смог создать, — снова вставил единорожка.
— Невероятно, — пробормотала Клио, рассматривая свои руки.
— Но факт! — гордо возвестил Экилдон. — И ее нашел я.
— Не надейся, что это спасет тебя от наказания. Ты все равно меня не послушался! — охладила его пыл мать.
— А он откуда? Ну, тот, кому надо надавать подзатыльников и свергнуть с престола.
— Из твоего мира. Правда, из возраста подзатыльников он уже вырос, да и на престол еще не сел. Это несказанно радует. Ему было двенадцать лет, когда он сбежал из вашего детского дома и, блуждая по лесу, случайно попал к нам. Врата в очередной раз закрылись, и вернуться он не смог. Его пожалели и взяли на воспитание волшебники. А он, услышав Легенду о Короле, сделал определенные выводы и заявил, что он и есть Король.
Все посмеялись и забыли. Он не забыл. Разозлился и пропал. А спустя много лет вернулся и предъявил свои права вновь, только теперь владея сильной магией.
— Может быть, он на самом деле и есть Король? Вот и магия в нем проснулась…
— Как бы не так, — улыбнулся Экилдон. — Когда он удрал от волшебников, то двинулся в горы, где встретил гномов, а те на свою голову приютили его. У гномов с давних пор хранятся книги древней магии. Им-то самим они не нужны, а вот любознательный мальчик, обиженный на целый мир, очень заинтересовался подобными знаниями. Когда гномы поняли, кого пригрели на груди, было поздно.
— И что, этот поганец спер все волшебные книги ЭТОГО мира?
— Не волшебные, а магические. Волшебник и волшебство — это от рождения, а вот магия… Несколько книг, насколько я знаю, еще хранятся у домовых. Когда книги стали уносить в горное хранилище, домовитый народец прибрал кое-что.
— Но это же смешно! Столько волшебников плюс такие же книжки…
— Не такие же. Домовые самые лучшие и сильные прибрали.
— Тем более! Да с таким арсеналом выпереть какого-то самозванца раз плюнуть, а вы тут ноете.
— Ты не права. Все самые могучие волшебники пропали в первый день — куда, неизвестно. А насчет книг… Любой волшебник или волшебное существо, связавшись с магией, погибнет — разные полюса.
— То есть он занялся черной магией?
— Нет определения черная или белая магия. Есть магия и волшебство.