На следующий день он уже въезжал в столицу. Она оказалась большой, грязной и суетливой. Кир продал лошадей на базаре и устроился на ближайшем постоялом дворе.
Он поужинал, присматриваясь к посетителям. Люди здесь были непохожи на тех, что встречались ему по дороге.
Похоже, что со всех завоеванных королевств сюда стекались многочисленные принцы крови, богатые землевладельцы и купцы, чтобы получить одобрение Грэга, письменную протекцию или разрешение на торговлю во всех королевствах. Грэга называли императором, и глубокое почтение звучало в голосах при упоминании его имени.
Все эти люди уже забыли про бывшую независимость своих королевств и, быстро приспособившись, зарабатывали деньги и положение при императорском дворе.
Кир услышал про поголовные истребления целых городов, рассказываемые шепотом, про массовые казни людей без каких?либо причин, проводимые черными жрецами, про кровавые жертвоприношения в выраставших, как грибы после дождя, новых храмах.
Новая вера в нового бога насильно распространялась в завоеванных королевствах. Были открыты школы, в которых спешно готовились новые жрецы, и здесь, в таверне постоялого двора, сидело несколько молодых людей, ожидающих приема у верховного жреца.
Они были одеты в черные балахоны с капюшонами, уже знакомые Киру, и от них исходило такое же чувство злобы и презрения к окружающим. У них еще не было черных камней на груди, а лица были румяны и свежи.
Осмыслив все, что происходило на завоеванных землях, и то, что происходит здесь, Кир неожиданно почувствовал робость. Перед ним была огромная, слаженно работающая государственная машина, помешать которой было почти невозможно.
Как он понял, у него не было никаких шансов попасть во дворец. Туда допускались единицы, в основном особы королевской крови. Остальных принимала орда чиновников, которые и решали все вопросы. Грэг, как понял из разговоров Кир, почти не выезжал из дворца, а если и выезжал, то в сопровождении многочисленной, верной только ему стражи.
Охрана дворца была поставлена так, что никто не мог подойти ближе ста метров, дальше стояла цепь воинов, которая не пропускала никого без соответствующих документов.
Самой скверной новостью было то, что верховный жрец через своих колдунов контролировал мысли и желания всех живущих в городе, и каждую ночь специальная гвардия собирала тех, чьи мысли казались жрецам подозрительными, и отводила в храм, где их приносили в жертву кровавому богу.
Услышав это из случайно подслушанного разговора, Кир немедленно поднялся в комнату.
Он внимательно осмотрел помещение. Небольшое окно выходило во внутренний двор постоялого двора и могло при определенной удаче служить путем для отступления. Осмотрев дверь, он увидел следы задвижки, грубо вырванной из дубовых досок. Он обреченно вздохнул и спустился к хозяину постоялого двора с просьбой, чтобы ему или установили запор на двери, или перевели в другую комнату, где есть засов.
— Это невозможно, уважаемый господин капитан, — ответил тот с подобострастной улыбкой. — Запоры сняты по распоряжению властей, но господин может не беспокоиться за сохранность своих вещей. Последнего вора отвели в храм Багра два года назад. У нас нет воров и разбойников, убийц и насильников благодаря жрецам Багра. Вы можете спать спокойно, вас никто не потревожит.
Тогда Кир, тихо выругавшись, попросил принести большой кусок жареного мяса и кувшин вина в комнату на тот случай, если ему удастся продержаться до утра.
Получив все это, он подпер дверь столом и разложив на подоконнике свое оружие, стал ожидать дальнейшего развития событий.
За ним пришли поздно ночью, когда он уже начал дремать. Дверь и стол, которым она была подперта, закачались под мощными ударами.
— Немедленно откройте, — раздался ломающийся юношеский голос. — Именем Багра и императора Грэга откройте дверь.
Кир почувствовал знакомую злобу колдуна, хотя этот, если судить по голосу, был совсем юн.
«Что же из него выйдет, когда он подрастет? — подумал с грустью он. — Нет, пожалуй, я не дам ему такой возможности, слишком дорого это будет стоить людям».
Кир отбросил стол, и в комнату с обнаженными мечами ворвались два здоровых стражника. Они, похоже, привыкли к тому, что им не оказывают сопротивления, поэтому и мечи держали больше для угрозы, чем для того, чтобы ими пользоваться. Он легко зарубил их.
Следом за ними попытался войти и юный жрец в черной рясе, но Кир проткнул его кинжалом и выбросил из комнаты. Он не хотел, чтобы в комнате находился черный камень.
Почувствовав, как кто?то осторожно поднимается по лестнице, он замер, а затем услышал сдавленный вскрик и удаляющийся топот.
Кир усмехнулся, вытер меч простыней, потом вытащил тела стражников в коридор и уложил их так, чтобы они образовали небольшую баррикаду. После этого он ментально осмотрел гостиницу, но больше не почувствовал ничего угрожающего.
Кир отпил вина из кувшина и снова сел на стул. Ждать на этот раз пришлось недолго. Снова забухали шаги по лестнице. Приближался отряд человек в десять. Он подождал, пока они не остановились около его импровизированной баррикады, и выскочил из комнаты. Зарубил первого, видимо командира, если судить по богатой броне, и отсек руку следующему.