Он с трудом поднял сома и тяжело пошел по тропинке. Через полчаса он уже сидел на лавке и с улыбкой смотрел на Тину, разделывающую рыбу.
— Ты изменился и стал каким?то странным, — сказала она. — Я не могу услышать твои мысли, твой мозг непроницаем для меня.
— Я открою его тебе, когда ты меня накормишь.
Тина засмеялась.
— А почему ты думаешь, что мне это удастся? Я говорила тебе, что я не ем ничего, кроме растений, и я не знаю, как приготовить эту рыбу.
— Хорошо, я сам приготовлю ее. А что ты ешь зимой, когда все заносит снегом?
Тина пожала плечами.
— Жители деревни за то, что я лечу их, приносят мне зерно, им я и питаюсь, мне немного надо.
— Тебе одиноко здесь? — спросил Кир.
— Иногда. — Тина грустно посмотрела на него. — Но я надеюсь, что эту зиму ты проведешь со мной?
— Да, эту зиму мы будем вместе.
— Я хочу тебе рассказать про тот день, когда мы встретились. Меня избили и изнасиловали, грубо, больно, на меня плевали и снова били.
Кир прижал ее к своей груди:
— Я чувствую твою боль, и мне тоже больно.
Тина решительно высвободилась из его объятий:
— Я должна это сказать, чтобы освободиться от воспоминаний.
Кир вздохнул:
— Хорошо, говори.
— Потом меня били кнутом, крича всякие гадости насчет моих родителей.
— Потом меня били кнутом, крича всякие гадости насчет моих родителей. Их тела разрубили на куски на моих глазах. И тело маленького брата тоже…- Тина на минуту замолчала, справляясь с комком, подступившим к горлу. — Это было ужасно. Я несколько раз теряла сознание, но они обливали меня водой и продолжали надо мной издеваться, а потом они принесли сено и бревна, чтобы сжечь меня. Они подожгли костер, но мне было уже все равно, я ждала смерти, я хотела умереть. И вдруг они отвернулись от меня и замерли. — Тина вытерла слезы и грустно улыбнулась. — Я с трудом повернула голову и увидела сквозь огонь и слезы, как какой?то человек идет мимо горящих домов, подходя все ближе. Костер под ногами плохо разгорался. Накануне прошел дождь, и сено было мокрым, поэтому я видела все. Меня поразило твое лицо. Оно было спокойным и сосредоточенным, отблески пламени от горящего дома играли на нем, и оттого оно казалось далеким и неземным, наверно, и бандиты это почувствовали, я видела, как что?то изменилось в их лицах. Они растерянно смотрели на тебя.
Ты подошел и спокойно сказал, чтобы они меня отпустили, и один из бандитов испуганно бросился разгребать костер, — Тина провела мокрой от слез рукой по щеке S Кира. — Это было удивительно и странно, я подумала, что ты — бог, спустившийся с небес. А потом они набросились на тебя, и ты стал драться с ними. Многих ты убил, остальные разбежались, это я еще видела, а потом у меня загорелись волосы. — Тина вздохнула, — Ты покачнулся и упал, убив последнего оставшегося бандита, ты полз ко мне, а за тобой оставалась кровавая дорожка, — Тина потерла свою багровую от ожога щеку. — Ты перерезал веревку и затушил пламя своим телом. Ты обжег руки, когда тушил мои волосы, но лицо твое не изменилось, словно ты не чувствовал боли. Ты вытащил меня, лег на спину и стал смотреть в небо.
Кир вздохнул:
— Я был в состоянии воина, так я это называю, а дело воина — выполнить, что предназначено, и если потребуется, то умереть.
Тина кивнула:
— Но меня поразило не это. Я неожиданно увидела человека в тебе. Я видела, как к тебе приходит боль и как ты ее терпишь. Мне было плохо, я сама была близка к смерти, но я не могла позволить, чтобы умер ты…
Я долго лечила тебя и вылечила. Ты улыбнулся на прощание и сказал, что тебе нужно идти. А я… я очень долго ждала нашей встречи, я представляла ее… но, как всегда, с тобой все происходит не так. — Тина положила ему голову на плечо и улыбнулась. — Об этом я тоже мечтала.
Кир погладил ее по обезображенной щеке и поцеловал.
— За этот год я умирал три раза, это слишком много. — Кир говорил спокойным, ничего не выражающим голосом. — Каждый раз я видел странные вещи и проживал свою жизнь заново. Наверное, это слишком много для человека ?три раза умирать… А теперь неожиданно оказалось, что в процессе своих смертей я приобрел новые знания и способности. Я знаю, мне нужно время, чтобы лучше себя понять. И через неделю я снова погружусь в транс.
Тина заморгала, сдерживая слезы:
— Как через неделю? Ты же только очнулся. А я… Что делать мне?
Кир улыбнулся.
— Это будет только через неделю, может быть, через две… Мы будем вместе все это время и будем любить друг друга. А теперь я приготовлю рыбу, мне нужно восстанавливать свою форму.
Кир развел огонь в небольшой печке и замер, глядя на огонь. Тина подошла к нему и села рядом.
— О чем ты думаешь? — спросила она, положив ему руку на плечо.
— Я не думаю, я смотрю в будущее и вижу, что будет с нами, теперь я это могу, — ответил Кир спокойно.
— Что ты увидел?
— У нас с тобой родится дочь.
Это будет странная девочка. Она будет обладать многими нашими способностями и встретится со своей сестрой, которую воспитают люди?волки. И эта парочка вместе натворит много дел.
— А что будет с нами?
Кир печально посмотрел на нее:
— Ты будешь воспитывать нашу дочь. Она принесет тебе много радостей и огорчений, будешь вспоминать меня и грустить. Вот и все. — Кир пожал плечами. — Я не вижу себя, я, как правильно сказал нам тот человек, — темное пятно. Мне предстоит трудный путь. Я буду бродить по Другим мирам, иногда возвращаясь обратно.