Она внимательно посмотрела на него сапфировым глазом:
«Не буду».
У Эрагона сразу потеплело на душе; он чувствовал, как Сапфира благодарна ему за поддержку, и ласково погладил её по щеке.
«Ступай, ступай, маленький брат, — прошептала она, — мы с тобой увидимся позже».
Эрагону страшно не хотелось оставлять её в таком состоянии, и он весьма неохотно последовал за Ориком и эльфами на запад, в самое сердце Дю Вельденвардена.
Он долго думал над словами Сапфиры и наконец решил посоветоваться с Арьей. Та нахмурилась и сказала возмущённо:
— А это — одно из самых больших преступлений Гальбаторикса! И я не знаю, существует ли решение этой проблемы. Но надеяться нужно. Мы должны надеяться!
ГОРОД В СОСНОВОМ ЛЕСУ
Эрагон так долго пробыл в лесах Дю Вельденвардена, что начал уже скучать по просторным лугам, по возделанным полям и даже по горам; ему надоели бесконечные стволы, ветви, закрывающие небо, и жидкий подлесок. Его полёты с Сапфирой не давали никакой надежды на то, что этот лес когда?нибудь кончится, — и сверху они видели лишь бескрайнее зеленое море густой растительности.
Довольно часто ветви над головой смыкались так плотно, что невозможно было сказать, в какой стороне солнце всходит и в какой садится. Уже одно это в сочетании с неизменным пейзажем вокруг вызывало у Эрагона стойкое ощущение того, что они напрочь заблудились в этом лесу, хотя Арья и Лифаэн сто раз уже пытались его успокоить, указывая на стрелку компаса. «Если бы не эльфы, — думал он, — я бы, наверное, блуждал по Дю Вельденвардену до конца жизни безо всякой надежды когда?либо вырваться на свободу!»
Когда шёл дождь, из?за низкой облачности и мощных крон деревьев внизу воцарялся почти беспросветный мрак, словно путники были погребены глубоко под землёй. Дождевые капли собирались на пышных колючих ветвях чёрных сосен, а потом маленькими водопадами разом обрушивались вниз, прямо на путников. Когда становилось совсем темно, Арья призывала на помощь светящийся кружок зеленого волшебного огня. Огонёк этот плыл над её правым плечом и служил единственным ориентиром в лабиринте неприметных лесных троп. Порой приходилось останавливаться и пережидать непогоду под каким?нибудь деревом, но и тогда дождевая вода, прятавшаяся в сплетении бесконечного множества ветвей, при любом неосторожном движении проливалась им за шиворот обильными струями.
Чем глубже уходили они в леса Дю Вельденвардена, тем гуще становились ветви деревьев, тем толще их стволы и тем дальше каждое дерево отодвигалось от соседей, желая обрести достаточно места для своей раскидистой кроны. Стволы сосен — голые коричневые колонны, вздымавшиеся ввысь, к окутанной мрачными тенями кроне, находившейся так высоко, что, даже запрокинув голову, её было не рассмотреть, — в высоту имели не менее двухсот футов, выше любого дерева в Спайне или в Беорских горах.
Стволы сосен — голые коричневые колонны, вздымавшиеся ввысь, к окутанной мрачными тенями кроне, находившейся так высоко, что, даже запрокинув голову, её было не рассмотреть, — в высоту имели не менее двухсот футов, выше любого дерева в Спайне или в Беорских горах. Эрагон измерил шагами окружность одного такого дерева и насчитал семьдесят шагов.
Он сказал об этом Арье, и та, кивнув, заметила:
— Это означает, что мы уже совсем близко от Эллесмеры. — Она легко, с затаённой деликатностью коснулась рукой корявого корня, словно плеча друга или возлюбленного. — Здешние деревья — самые древние в Алагейзии. Эльфы полюбили их сразу, стоило им попасть в Дю Вельденварден. И мы делаем все, что в наших силах, чтобы помочь этим замечательным деревьям и дальше расти и цвести. — Тонкий лучик света вдруг пробился сквозь тускло?зеленые ветви над головой, позолотив лицо Арьи и её руку, показавшиеся Эрагону ослепительно яркими и светлыми на сумрачном фоне лесной растительности. — Мы вместе проделали долгий путь, Эрагон, — задумчиво промолвила Арья, — и теперь ты стоишь на пороге моего родного мира. Ступай же по нему легко и с осторожностью, ибо земля и воздух здесь насквозь пропитаны воспоминаниями, и ничто не является тем, чем кажется на первый взгляд… Ты сегодня не летай вместе с Сапфирой, хорошо? Это может быть опасно: здесь действует охранная магия, призванная защитить Эллесмеру. Да и сходить с тропы тоже не стоит.
Эрагон кивнул и отошёл к Сапфире, которая лежала на подстилке из пышного мха и развлекалась: выпускала из ноздрей перья дыма и смотрела, как они, извиваясь, тают в вышине.
«Теперь мне и на земле места хватает, — вдруг сказала она. — Я больше не испытываю ни малейших затруднений».
«Вот и хорошо», — откликнулся Эрагон и верхом на Фолквире последовал за Ориком и эльфами — дальше, дальше в чащу этого молчаливого леса. Сапфира бежала с ним рядом. Её чешуя то и дело вспыхивала синими искрами, а белые шкуры лошадей просто светились в сумраке, царившем вокруг.
Эрагон на мгновение остановился, поражённый мрачной красотой этого мира, дышавшего холодом далёких веков. Похоже, все оставалось неизменным под колючим пологом этих сосен в течение нескольких тысячелетий и уж не изменится впредь. Казалось, само время погрузилось здесь в сон, от которого ему никогда не очнуться.