— Госпожа Насуада…
— Добро пожаловать, Джормундур! Как себя сегодня чувствует твой сын? — Она была искренне ему рада. Из всех членов Совета Старейшин лишь Джормундур положительно воспринял её главенство и служил ей с той же собачьей преданностью, как и Аджихаду. «Если бы все мои воины были такими, как он, нас бы никто не смог остановить!» — думала она.
— Кашель немного утих.
— Рада это слышать. Ну, что тебя привело ко мне?
Джормундур нахмурился, на лбу у него пролегли глубокие морщины. Он, явно волнуясь, провёл рукой по волосам, стянутым сзади в пучок, и, словно сам себя одёрнув, поспешно опустил руку на рукоять меча.
— Магия. Причём самого странного вида, госпожа моя.
— Вот как?
— Ты помнишь девочку, которую благословил Эра?гон?
— О да! — Насуада видела её лишь однажды, но прекрасно знала, какие небылицы рассказывают вардены об этом ребёнке и о том, кем она станет, когда вырастет. Насуада относилась к этим слухам довольно спокойно. Кем бы ни стала эта девочка, но к этому времени битва с Гальбаториксом будет уже либо выиграна, либо проиграна, и обстоятельства все решат за них.
— Меня просили отвести тебя к ней.
— Просили? Кто просил? И почему?
— Один юноша у нас на плацу. Он сказал мне, что тебе непременно надо посетить этого ребёнка, что тебе это будет интересно, а вот имя своё он мне назвать отказался. Хотя, судя по его виду, я бы сказал, что это не юноша, а кот?оборотень той колдуньи, Анжелы, — во всяком случае, по?моему, он именно так и должен выглядеть в человечьем обличье. В общем, я решил сообщить тебе об этом. — Джормундур растерянно посмотрел на неё. — Я расспросил своих людей об этой девочке и кое?что узнал… В общем, она не такая, как все.
— Ив чем это выражается? Он пожал плечами.
— Во многом. Но этого вполне достаточно, чтобы тебе и впрямь последовать совету этого оборотня.
Насуада нахмурилась. Она знала из сказок и старинных историй, что прислушиваться к советам кота?оборотня — верх безрассудства. Однако же хозяйка, точнее, приятельница этого кота, колдунья и травница Анжела, пользовалась доверием варденов, хотя сама Насуада ей не слишком доверяла: уж больно она была независимой и непредсказуемой.
— Опять эта магия! — Слово «магия» в её устах прозвучало, как ругательство.
— Ну да, магия, — подтвердил Джормундур, хотя он?то произнёс это слово с ужасом и почтением.
— Ну что ж, прекрасно. Я непременно навещу эту девочку. Где она живёт? В городе или за крепостной стеной?
— Оррин выделил ей и её опекунше жилище в западной части крепости.
— Хорошо. Отведи меня к ней.
Насуада велела Фарике отменить все назначенные на сегодня встречи и вместе с Джормундуром вышла из комнаты. Четыре гвардейца тут же окружили её, а сам Джормундур зашагал чуть впереди, показывая ей дорогу.
Во внутренних дворах замка Борромео стояла такая жара, что Насуаде показалось, будто она угодила в гигантскую печь хлебопёка. Воздух над нагретыми стенами дрожал, как расплавленное стекло.
Насуада знала, что она гораздо легче, чем многие другие, переносит жару благодаря своей тёмной коже, но все равно чувствовала себя отвратительно. Хуже всего приходилось тем, кто вроде Джормундура и его гвардейцев весь день обязан был носить доспехи и страдал от жары даже под крышей, защищённый от безжалостно палящего солнца.
Насуада то и дело поглядывала на своих несчастных сопровождающих; по лицам их стекали ручьи пота, дыхание было прерывистым. С тех пор как они прибыли в Аберон, вардены часто теряли сознание в результате теплового удара, а двое даже умерли, и Насуаде вовсе не хотелось терять своих подданных из?за какой?то жары.
Когда ей казалось, что гвардейцам пора передохнуть, то просила остановиться и, не слушая их возражений, требовала, чтобы им принесли напиться.
— Я не хочу, чтобы вы прямо на улице начали падать один за другим, как кегли, — шутила она, скрывая тревогу.
Наконец они добрались до неприметной двери на внутренней стороне крепостной стены. На земле у двери лежало множество подношений.
Джормундур постучал, и дрожащий голос изнутри спросил:
— Кто там?
— Госпожа Насуада пришла посмотреть вашу девочку, — сказал Джормундур.
— А вы пришли с чистым сердцем и твёрдой уверенностью?
На этот раз ответила Насуада:
— Сердце моё чисто, а помыслы твёрды как сталь.
— В таком случае переступите порог. И добро пожаловать.
Дверь распахнулась, и они вошли в небольшую прихожую, освещённую одним?единственным красным светильником, явно сделанным гномами. В прихожей никого не было, и Насуада прошла дальше, в комнату, стены и потолок которой оказались завешенными какой?то тёмной материей, отчего помещение стало похоже на горную пещеру или логово какого?то зверя. Как ни странно, но здесь было значительно прохладнее, чем снаружи. На Насуаду повеяло каким?то ледяным дыханием — такое ощущение бывает порой поздней осенью, когда ночью вдруг поднимется северный ветер. Понимание того, с чем связано это холодное дыхание, острыми когтями вонзилось ей в душу: магия.
Чёрная ячеистая занавесь преградила ей путь. Она отодвинула её и оказалась в комнате, видимо бывшей гостиной. Из мебели здесь сейчас остался лишь ряд стульев у стены, тоже задрапированной тёмной материей. Гроздь мелких светильников — тоже изделие гномов — свисала из чёрных складок с потолка, отбрасывая по сторонам таинственные блики.