Одни считали, что раз уж Карвахолл все равно приговорён, нужно хотя бы прикончить этих раззаков и их солдат и утолить жажду мести. Другие говорили, что в такой ситуации единственно правильное решение — сдаться на милость короля, даже если за этим последуют пытки и смерть для Рорана и рабство для всех остальных. Третьи же не разделяли ни первого, ни второго мнения; ими владела бешеная злоба на тех, кто, по их мнению, навлёк на Карвахолл такую беду. А кое?кто просто пытался спрятать свой страх перед будущим на дне кувшина с вином.
Сами же раззаки, по всей видимости, поняли, что при одиннадцати убитых сил у них, пожалуй, недостаточно, чтобы снова атаковать Карвахолл, и окопались у себя в лагере, расставив по всей долине Паланкар часовых и явно выжидая.
— Ждут, когда им подмога придёт из Кевнона или Гиллида, вот что я вам скажу! — заявил Лоринг.
Роран был с ним согласен, но тем не менее продолжал прикидывать в уме самые различные планы действий. Впрочем, даже ему самому все эти планы казались достаточно рискованными.
Он так и не сказал Слоану, что они с Катриной теперь помолвлены, хоть и понимал, что тянуть глупо. Мясник наверняка пришёл бы в ярость, узнав, что Роран и Катрина нарушили традицию и тем самым навлекли позор и на него, Слоана. Да и дел у Рорана хватало; у него почти не оставалось времени даже на сон — все свои силы он отдавал сейчас строительству и укреплению фортификационных сооружений вокруг Карвахолла, считая, что это в данный момент самое главное.
Последнее сражение с раззаками показало, что жители деревни довольно охотно слушают Рорана и всегда готовы ему помочь — то есть, конечно, только те, кто не винил его во всем случившемся.
Сам же он терялся в догадках, пытаясь понять, чем вызвано подобное уважение односельчан. Он, правда, подозревал, что оно связано с тем, КАК он убил своих врагов. Его теперь даже и называть стали Роран Молот.
И это прозвище очень ему нравилось.
Долина Паланкар была окутана ночной мглой. Роран, забившись в угол, привалился к стене и закрыл глаза, слушая неспешный разговор за столом. В столовой у Хорста собралось довольно много людей, женщин и мужчин. В данный момент Кизельт рассуждал о том, велики ли в Карвахолле запасы продовольствия.
— Голодать мы, конечно, не будем, — заключил он, — но если в ближайшее время вновь не выйдем на поля и не выгоним животных на пастбища, то лучше сразу себе глотку перерезать, все равно зиму не пережить. А так даже милосерднее будет.
— Чушь собачья! — нахмурился Хорст.
— Чушь или не чушь, — сказала Гертруда, — только я не уверена, Хорст, что мы в этом убедиться сможем. Во время первой атаки нас было раз в десять больше, чем воинов Гальбаторикса. Они потеряли одиннадцать человек; мы — двенадцать, и у меня ещё девять раненых. А что будет с нами, если они получат подкрепление, и на этот раз уже их будет в десять раз больше, чем нас?
— Ничего, уж имена?то наши они на всю жизнь запомнят! — сердито ответил кузнец.
Гертруда печально покачала головой, а Лоринг, стукнув кулаком по столу, заявил:
— По?моему, теперь пора нам первыми ударить! Нечего ждать, пока их и впрямь в десять раз больше станет! Да чтоб с нашей земли этих паразитов вымести, нам и нужно?то всего человек двадцать. Возьмём щиты и копья да прямо сегодня ночью на них и нападём!
Рорана охватило беспокойство. Все это он уже слышал и раньше. И, как и раньше, предложение Лоринга вызвало жаркие споры. Прошёл час, а спор все не кончался, хотя ни одной новой идеи никто так и не выдвинул, разве что Тэйн предложил Гедрику выкрасить в тёмную краску свою собственную шкуру, и они чуть не подрались.
Когда разговор совсем зашёл в тупик, Роран, припадая на раненую ногу, подошёл к столу и попросил слова, хотя знал, как болезненно будет воспринято то, что он им сообщит.
Все тут же с надеждой — а кто и с недоверием — посмотрели на него.
— Нерешительность убьёт нас точно так же, как меч или стрела, — начал Роран и заметил, как Орвал изумлённо вытаращил глаза, но никто не возразил. — Я не знаю, что лучше, — напасть первыми или бежать…
— Куда бежать?то? — мрачным тоном вставил Кизельт.
— … но любому должно быть ясно: наших детей, матерей, жён и стариков необходимо спасти, защитить от опасности. Раззаки не дают нам выйти из деревни, и путь на ферму Каули или на другие фермы, что на том конце долины, для нас закрыт. Но мы?то лучше знаем эти края, чем какие?то раззаки, верно? И знаем, что здесь есть место, где все те, кого мы любим, были бы в безопасности. Это Спайн.
Роран поморщился и умолк, ибо за столом поднялся такой шум, что говорить стало совершенно бессмысленно. Громче остальных звучал голос Слоана:
— Да пусть меня лучше повесят, чем я хоть ногой ступлю в эти проклятые горы!
— Роран, — сказал Хорст, стараясь обуздать разбушевавшихся односельчан, — уж ты?то лучше других должен бы знать, что Спайн — место слишком опасное. Ведь именно там Эрагон нашёл тот камень, который привлёк сюда раззаков. В горах холодно, там полно волков и медведей. Нет, даже упоминать о Спайне не стоило!
«Но мне нужно спасти Катрину!» — хотелось крикнуть Рорану. А вслух он сказал: