Но это был совсем не тот Эрагон, каким Роран его помнил. Словно какой?то умелый актёр сумел придать себе значительное сходство с Эрагоном, подчеркнув его отличительные черты и как бы усилив их, придав им большую чёткость, сделав более благородными. Однако же в облике этого нового Эрагона проскальзывала хитрость и явственно ощущался недюжинный ум. И разодет этот нынешний Эрагон был, как принц, — в великолепных одеждах, в изысканных доспехах, хоть и перепачканных сейчас кровью и землёю. А в правой руке его сверкал алый клинок. Этот теперешний Эрагон, сразу догадался Роран, способен без колебаний разить врага, он невероятно силён и неустрашим… И этот Эрагон сможет пойти против раззаков и их «крылатых коней», а значит, сможет помочь ему, Рорану, спасти Катрину…
Расправив свои полупрозрачные синие крылья, дракон резко затормозил в воздухе, завис перед кораблём, и в этот момент глаза Эрагона и Рорана наконец встретились.
Роран, надо сказать, так до конца и не поверил рассказанной Джоадом истории об Эрагоне и Броме, и теперь, глядя своему брату в глаза, он чувствовал, как его захлёстывает волна самых противоречивых чувств. Эрагон — Всадник! Невероятно! Его младший брат, совсем ещё мальчишка, угрюмый, нетерпеливый, своенравный, с которым они вместе росли, вдруг превратился в могучего воина весьма устрашающего вида. Роран и сам не ожидал, что ему будет так приятно видеть Эрагона живым, и все же волна горечи и гнева поднялась в его душе: он не забыл, что Гэрроу погиб по вине Эрагона, что по его вине был осаждён Карвахолл, что по его вине им пришлось покинуть родные места. И в эти секунды Роран вряд ли смог бы сказать, любит он Эрагона или ненавидит.
Он замер, с тревогой чувствуя, как нечто чуждое, мощное проникает в его мысли, а в ушах его звучит голос Эрагона:
«Это ты, Роран?»
— Да, — прошептал Роран.
«Молчи. Отвечай мне без слов — просто думай, и я тебя услышу. Все жители Карвахолла тоже на корабле?»
«Почти все».
«Господи, и как только тебе удалось!.. Нет, не будем сейчас об этом. Времени нет. Оставайтесь здесь, пока не окончится битва. А ещё лучше — спуститесь снова вниз по реке; там армия Гальбаторикса вас не достанет».
«Нам надо поговорить, Эрагон. Тебе предстоит за многое ответить!»
Эрагон помолчал, явно колеблясь; он грустно посмотрел на Рорана и сказал:
«Я знаю. Но мы поговорим позже».
И его дракон без каких бы то ни было понуканий заложил вираж и унёсся прочь от корабля к востоку, мгновенно растворившись в дымах, висевших над Пылающими Равнинами.
Хорст дрожащим от благоговения голосом произнёс:
— Всадник! Настоящий Всадник! Вот уж никогда не думал, что когда?нибудь доведётся его увидеть! А уж о том, что Всадником окажется наш Эрагон, я и мечтать не мог! — И он, качая головой, повернулся к Джоаду.
— Стало быть, ты нам правду сказал, Длинноног!
Джоад тоже сиял, как ребёнок. Зато Роран, почти не слыша их восторженных слов, стоял, уставившись в палубу, и чувствовал, что вот?вот взорвётся от напряжения. В голове у него роилась туча вопросов, и он тщетно силился отогнать их от себя. Не следует сейчас думать об Эрагоне. Сейчас нужно драться! Вардены не должны потерпеть поражение!
Знакомое яростное чувство уже овладевало им. Он знал, что это чувство, родственное безумию берсерка, способно помочь ему преодолеть любое препятствие, выйти на бой с любым врагом, избавить душу от страха перед любой угрозой. Кровь забурлила у него в венах, дыхание участилось, сердце молотом стучало в груди.
Роран оттолкнулся от фальшборта, бросился на квартердек, где у руля стоял Утхар, и скомандовал:
— Немедленно приставай к берегу! — Что?
— Приставай к берегу, говорю! Останешься здесь с частью людей; пустите в ход баллисты и постарайтесь посеять как можно больше паники в рядах врагов. Но не позволяй им лезть на абордаж. Ни в коем случае! И сбереги наши семьи — жизнью своей за них отвечаешь! Понял?
Утхар глядел на него пустыми глазами, и Рорану на мгновение даже показалось, что этот старый моряк откажется выполнять его приказания. Но шкипер только крякнул и с готовностью произнёс:
— Есть, Молот!
Почти сразу же они услышали тяжёлые шаги Хорста.
— Что ты намерен делать, Роран? — встревоженно спросил он.
— Делать? — Роран рассмеялся и, резко повернувшись лицом к кузнецу, воскликнул: — Я намерен изменить судьбу Алагейзии!
СТАРШИЙ БРАТ
Эрагон даже не заметил, как они с Сапфирой вновь оказались в самой гуще схватки. Он давно уже знал, что Роран где?то в море, но ему и в голову не приходило, что он направляется именно в Сурду! Нет, их встреча на берегу Джиет была поистине невероятной! А как Роран пытался испепелить его взглядом! По глазам Рорана — вопрошающим, гневным, обвиняющим — Эрагон понял: брат знает о причине смерти Гэрроу и никогда не простит ему этой смерти.
Эрагон очнулся, лишь когда вражеский меч полоснул его по наколеннику. Испустив хриплый крик, он нанёс рубящий удар, убив и отбросив в сторону солдата, который его ударил, и, проклиная себя за беспечность, мысленно связался с Трианной. «Это не вражеский корабль, — сообщил он ей. — Передай всем, чтобы на него не нападали. Попроси Насуаду от моего имени об одолжении: пусть пошлёт туда гонца, чтоб он мог объяснить этим людям ситуацию и запретил вмешиваться в бой».