Лошадки были небольшого роста, всего на несколько ладоней выше, чем пони, и эльфы легко маневрировали на них даже в густой чаще. Сапфиры, похоже, эльфийские кони совсем не боялись.
— Не все, конечно, — Нари тряхнул своей серебристой шевелюрой и засмеялся, — но большая часть. Мы выводили эту породу долгие столетия.
— И как же я на таком коне поеду?
— Эльфийский конь, — сказала ему Арья, — мгновенно подчиняется любому приказанию наездника, произнесённому на древнем языке.
— И как же я на таком коне поеду?
— Эльфийский конь, — сказала ему Арья, — мгновенно подчиняется любому приказанию наездника, произнесённому на древнем языке. Скажи ему, куда ты хочешь поехать, и он отвезёт тебя. Но не вздумай обижать его шлепком или грубым словом! Эти кони — не рабы наши, а друзья и помощники. И наездника они терпят лишь до тех пор, пока сами хотят этого. Ехать верхом на таком коне — большая честь. Мне ведь и яйцо Сапфиры тогда удалось спасти от Дурзы только потому, что наши кони почуяли ловушку и остановились. Этот конь не даст тебе упасть, если только ты сам не соскочишь с его спины; он сам выберет самый короткий и безопасный путь. В этом отношении на них очень похожи фельдуносты, приручённые гномами.
— Это точно, — проворчал Орик. — На фельдуносте можно мигом взлететь на любой утёс и тут же спуститься с него, не получив при этом ни малейшей царапины. Но как же мы повезём провизию и прочие вещи, если на ваших лошадях нет сёдел? Я не поеду верхом, если у меня за спиной будет висеть тяжеленный мешок!
Лифаэн кинул к ногам Орика целую груду кожаных сумок и указал на шестого коня:
— А тебе и не придётся!
Потребовалось всего полчаса, чтобы сложить все в сумки и нагрузить на спину шестого коня.
Затем Нари научил Орика и Эрагона тем словам, которыми они должны были пользоваться, управляя лошадьми: «ганга фрам» означало «вперёд!», «блётр» — «стой!», «хлаупа» — «бегом!», а «ганга аптр» — «назад!».
— Вы можете отдавать им и другие приказания, если знаете ещё какие?то слова древнего языка, — сказал Нари и подвёл Эрагона к одному из коней. — Это Фол?квир. Протяни руку.
Эрагон протянул к коню руку, и тот фыркнул, раздувая ноздри, обнюхал его ладонь и даже коснулся её носом. Фолквир не возражал, когда Эрагон ласково погладил его по густой гриве.
— Хорошо, — сказал Нари с довольным видом и занялся Ориком.
Когда Эрагон сел верхом на Фолквира, Сапфира подошла ближе, и стало видно, что она ещё не до конца пришла в себя после этой тревожной ночи.
«Ещё только один день», — утешил её Эрагон.
«Понимаешь… — дракониха помолчала. — Под воздействием эльфийской магии мне в голову пришли странные мысли… Раньше я все это считала весьма мало значимым, но теперь в моей душе точно выросла гора чёрного ужаса. Ведь каждое существо — чистое и прекрасное или же грязное и ужасное — всегда может найти себе пару среди своих соплеменников. А у меня такой пары нет и не будет. — Сапфира вздрогнула и зажмурилась, точно от боли. — Я совершенно одинока!»
Эта трагическая речь напомнила Эрагону, что Сапфире всего лишь немногим больше восьми месяцев. Теперь, правда, это уже почти никак не проявлялось — благодаря наследственным инстинктам и древней памяти предков, — и все же дракониха была, возможно, ещё более неопытна в вопросах любви и продолжения рода, чем сам Эрагон с его робкими попытками ухаживать за девушками в Карвахолле и Тронжхайме. Жалость охватила Эрагона, и он постарался подавить её, прежде чем это почувствует Сапфира. Она наверняка отнеслась бы к подобной жалости с презрением: ведь жалость и сочувствие никак не могли решить её проблем. И Эрагон не нашёл ничего лучше, чем сказать:
«Но ведь у Гальбаторикса есть ещё два драконьих яйца. Помнишь, во время нашей встречи с Хротгаром ты сама говорила, что хотела бы спасти эти яйца. Если мы сумеем…»
Сапфира с горечью фыркнула:
«На это могут понадобиться годы! И даже если нам удастся добыть эти яйца, нет никакой гарантии, что они, во?первых, проклюнутся, а во?вторых, окажутся зародышами мужского пола.
И я совершенно не уверена, что молодые драконы подойдут мне как партнёры. Видно, судьба отвернулась от моего народа и обрекла его на исчезновение!»
Она в отчаянии хлестнула хвостом, сломав при этом небольшое деревце. Казалось, она вот?вот расплачется.
«Ну, что я могу сказать? — Эрагон был искренне встревожен её отчаянием. — Нельзя оставлять надежду, правда? Все?таки у тебя ещё есть возможность найти себе супруга, но нужно быть терпеливой. Даже если с теми яйцами, что хранятся у Гальбаторикса, ничего не получится, драконы непременно должны существовать и где?то ещё — в других, неведомых странах, как люди, эльфы и даже ургалы. Как только мы будем свободны от наших обязательств перед варденами, я помогу тебе отыскать их, хорошо?»
«Хорошо, — вздохнула Сапфира и, откинув голову назад, выпустила вверх облачко белого дыма, медленно растаявшее в ветвях деревьев. — Мне просто нельзя было распускаться и позволять чувствам командовать разумом».
«Ерунда! Нужно быть из камня, чтобы ничего не почувствовать, когда они ТАК поют. Но обещай, что не будешь думать об этом, когда ты одна».