Мысли доктора Даддена ускорялись, а поезд, везший его назад в Эшдаун, напротив, замедлял ход, заставляя его потеть от раздражения и нетерпения. Между станциями то и дело случались долгие, необъяснимые остановки. Во время третьей или четвертой доктор Дадден вскочил, сорвал наушники — он слушал баховские «Гольдберг-вариации» — и брезгливо выбросил плейер в окно. Даже любимая прежде музыка вызывала теперь отвращение.
— Кашка! — кричал он, несясь обратно к своему месту. — Пресная кашка! Усыпляющее дерьмо!
На косые взгляды обеспокоенных пассажиров он не обращал внимания. Плевать он хотел на мнение этих полусонных глупцов. Его больше не интересует, что думает о нем окружающий мир, ведь они все сговорились. Все. Майерс и Коул организовали против него заговор, в этом нет никаких сомнений, а Рассел Уоттс с готовностью сыграл роль подсадной утки; и в клинике, наверное, есть шпион, подсадная утка, собирает о нем информацию, плетет интриги за его спиной.
Все. Майерс и Коул организовали против него заговор, в этом нет никаких сомнений, а Рассел Уоттс с готовностью сыграл роль подсадной утки; и в клинике, наверное, есть шпион, подсадная утка, собирает о нем информацию, плетет интриги за его спиной. Доктор Мэдисон, кто же еще, эта гнусная старая сука давно имеет на него зуб. А как насчет того щелкопера? Ему тоже нельзя доверять. Он ничуть не удивится, если эти двое окажутся в сговоре. Теперь он припоминает, что в свою первую ночь Терри тайком встречался с доктором Мэдисон на террасе; а на следующее утро с издевкой сообщил, что знаком с ней «поверхностно», и даже имел наглость — да-да, все вспомнил, и все встало на свои места — этот ублюдок даже посмел, не моргнув глазом, упомянуть имя Сары. Значит, они все заодно, в этом не может быть сомнений. Правда, с тех пор (насколько он знает) Терри почти не разговаривал с доктором Мэдисон, но разве это не очевидный признак заговора, еще одно свидетельство — если они еще нужны — тайного и зловещего союза, не требующего объяснений…
И тут доктор Дадден неожиданно получил подтверждение своим подозрениям. Когда поезд вновь застрял между станциями, навстречу загромыхал другой поезд — направлявшийся в Лондон. Доктор Дадден повернул к окну голову, и несколько секунд смотрел на проезжавших мимо пассажиров. Они были там — сидели в полупустом вагоне, поглощенные разговором. Двое, занимавшие его мысли.
Терри Уорт и Клео Мэдисон.
***
— Видели? — спросила Клео. Вытянув шею, она смотрела на соседний поезд.
— Что видел? — сказал Терри.
— Доктора Даддена. Я уверена. Едет в том поезде.
— Я думал, он на семинаре.
— Я тоже.
— Как вы думаете, он нас видел?
Клео пожала плечами.
— Не знаю. А если даже и видел?
— Ну, ему может не понравится, — сказал Терри, — что его помощница уехала в Лондон, а любимый пациент сам себя выписал.
Клео проводила взглядом соседний поезд, растворившийся вдали, затем снова села на место.
— Честно говоря, меня больше не интересует, что нравится доктору Даддену, а что нет. Меня гораздо больше интересует вот это. — Она взяла со столика фотографию и с удивлением посмотрела на нее. — Вы точно знаете, что это кадр из фильма, который никто… никто не видел?
— Ну, может, два-три человека. В лучшем случае, — сказал Терри. — И даже этому нет документального подтверждения.
— Как вы считаете, у кого-нибудь есть копия этой ленты?
— Сомневаюсь. Я уж точно никогда не встречал информации на этот счет.
Клео вернула ему фотографию; руки ее дрожали. Даже спустя двенадцать часов (из-за возбуждения ей не удалось поспать) она все еще не могла привыкнуть к этой невероятной мысли: образ, что впервые посетил ее в детстве и преследовал всю дальнейшую жизнь, возможно, вовсе не является порождением ее спящего сознания и существует сам по себе. И надо же так случиться, что выяснилось это именно сейчас, когда в клинику пришла Руби Шарп — пришла и исчезла, оставив после себя лишь странный поток слов с вкраплениями прошлых и будущих секретов Клео. Смущение и чрезмерное возбуждение не позволяли Клео осознать смысл происшедшего, но одно она знала точно: утром она уедет из клиники, оставит Лорне торопливую записку с обещанием, что вернется, как только…
…как только что?
Терри продолжал говорить о фильме, а набравший ход поезд мчался по непримечательной сельской местности.
— Вероятно, — говорил Терри, — я искал не там. Если копия фильма существует, то, возможно, лента хранится не в Италии, а во Франции.
— Почему во Франции?
— Все дело в указателе.
— Он взял фотографию: женщина в одежде медсестры наполовину закрывала дорожный указатель. Судя по всему, на указателе было только одно слово: fermer. — Это ведь по-французски, верно? И означает — закрыть. Так что, очень возможно, фильм сняли и во французском варианте, и именно французская копия сохранилась.
Клео пристальней вгляделась в снимок.
— Не думаю, — сказала она. — Бессмыслица какая-то, fermer — это инфинитив. К тому же указатель не поместился целиком, и начала слова не видно. И женская фигура, возможно, прикрывает какие-то буквы. Знаете, у меня есть версия… — Клео еще раз взглянула на снимок. — …что, если здесь infermeria.