Терри встал.
— Вы закончили? — сказал он. — Дело в том, что я хотел кое-что купить, раз уж приехал в Лондон.
— Нет, Терри, я не закончил, — сказал Логан. — И Джо тоже не закончил. Но думаю, вам ясно, что закончили вы. Вы закончили свои дела здесь, поэтому можете убираться, когда пожелаете.
— Если ваши фильмы когда-нибудь будут сняты, — Терри старательно подыскивал слова для финальной реплики, — это станет траурным днем кинематографа.
— А если ваш фильм будет снят, то это станет настоящим чудом!
— Если бы все продюсеры в мире были такими же, как он, — повернулся Терри к Кингсли, ткнув пальцем в сторону Логана, — ты только представь себе! Не было бы Эйзеншейна, не было бы Мидзогути, не было бы Вендерса[47]…
Лицо Кингсли с прилипшими макаронинами не перекосилось от ужаса перед подобной перспективой.
— Ты только задумайся на минуту. Ты можешь себе представить историю кино без «Холодных закусок»[48]?
— Нет, не могу, — искренне ответил Кингсли. — В смысле, как же смотреть кино без кока-колы и попкорна?
Логан довольно расхохотался.
— Вы друг друга стоите, — сказал Терри и вышел из ресторана, преисполненный праведного гнева, который лишь усилился, пока он шагал по улицам Мейфэра к ближайшей станции метро; гнев продолжал согревать его и те долгие часы, пока он в одиночестве ехал обратно к побережью.
***
ПСИХОАНАЛИТИК: Как по-вашему, почему вы решили прочесть письмо вашей любовницы?
ПАЦИЕНТ: Я знала, что она меня предала.
ПСИХОАНАЛИТИК: А не потому, что вас благословил на это Роберт?
ПАЦИЕНТ: Нет, вовсе нет. Роберт не имел к этому никакого отношения.
ПСИХОАНАЛИТИК: А что вы ощутили, когда прочли письмо?
ПАЦИЕНТ: …Не знаю, как это описать. Словно мир перевернулся или внезапно утратил всякий смысл. Когда обнаруживаешь, что, в сущности, не знаешь человека, которого вроде бы знал очень близко. Наверное, именно это испытывает жена, когда разбирает в шкафу и обнаруживает там надувную куклу и пачку садомазохистских журналов мужа. Или мать, которая вдруг узнает, что ее сын — насильник или что-то в этом роде.
ПСИХОАНАЛИТИК: Вам не кажется, что вы преувеличиваете?
ПАЦИЕНТ: Нет. Это было хуже. Гораздо хуже.
***
Не в силах решиться, Сара выжидала еще три дня, прежде чем послушалась совета Роберта, а заодно своей ревности, и вскрыла письмо Вероники. Она ждала до пятницы — дня прощальной вечеринки.
А утром в пятницу на цыпочках пересекла комнату, хотя, насколько она могла судить, в доме никого не было, и уж совсем наверняка она знала, что Вероника ушла на весь день. Сара посидела на кровати, собираясь с духом. Погода переменилась, окно было все в брызгах дождя; Сара слышала, как с протяжным, глухим ревом разбиваются волны. Было одиннадцать часов утра.
Наконец она открыла ящик стола и достала конверт. Письмо было без марки, с лондонским штемпелем. Имя Вероники и адрес отпечатаны. Конверт аккуратно вскрыт, внутри — лист плотной тисненой бумаги.
Это был фирменный бланк известного лондонского торгового банка. В письме говорилось:
Уважаемая мисс Стюарт,
Спасибо, что пришли к нам на собеседование в прошлый четверг. Мы рады предложить вам должность младшего дилера с первоначальным окладом 43 725 фунтов в год плюс, как было условлено, комиссионные и премиальные.
Мы с нетерпением ждем вас у себя в 8.30 утра в понедельник 3 сентября и хотим пожелать вам всего наилучшего в связи с началом, как мы надеемся, долгой и успешной карьеры в финансовой сфере.
Мы с нетерпением ждем вас у себя в 8.30 утра в понедельник 3 сентября и хотим пожелать вам всего наилучшего в связи с началом, как мы надеемся, долгой и успешной карьеры в финансовой сфере.
Поначалу Сара думала, что ее вырвет. Он чувствовала, как что-то подступает к горлу, и, схватившись за живот, наклонилась вперед, готовая броситься в ванную. Но тошнота вскоре прошла. Она положила письмо на прежнее место в ящик Вероники и подошла к окну. Сара смотрела на океан и старалась подавить нараставшую ярость. И как она позволила себя обмануть? Сара пыталась вспомнить какую-нибудь мелочь, деталь, скрытый намек, который предупредил бы ее о подобном исходе.
Вспомнить она ничего не смогла. Она помнила лишь, что они с Вероникой должны встретиться в кафе «Валладон» в три часа дня. Они должны были встретиться там в последний раз, но Сара уже знала, что не пойдет. Неподходящее место для ссоры. Неподходящее место для разрыва.
12
На следующее утро Терри проснулся.
Заурядное, в общем-то, событие в жизни большинства людей — но не для него. Больше десяти лет Терри не испытывал этого ощущения — перехода от сна к бодрствованию, — и хотя сегодня ему не удалось зафиксировать его со всей определенностью, он все-таки осознал, — когда прямоугольник небольшого, плотно зашторенного окна проступил светлым контуром, — что произошло нечто новое и необычное. Терри чувствовал себя бодрым как никогда, он не сомневался, что находился в беспамятстве гораздо дольше обычного. Аккуратно отклеив и распутав электроды, он вышел из спальни, приветственно помахал Лорне (та горбилась, вперив затуманенный взгляд в монитор, с неизменной чашкой чая под рукой) и прошел на террасу — полюбоваться, как из-за мыса восходит солнце. Было пять часов утра. Мозг бурлил энергией, словно заряженный аккумулятор; руки и ноги стали сильными и послушными; все чувства обострились. Никогда еще жизнь не казалась столь переполненной потенциальной энергией.