Я поднялся, прошелся по кабинету. Нужно было, кажется, попробовать еще раз.
— Костя, мне не кажется, что ты говоришь дело. Попробуй еще раз. Помимо личных, тут были какие-то другие отношения? Например, служебные или формально-приятельские?
— У Барчука с Клавой?
— И у него с Клавой, и у него с Веточкой?
Он посмотрел на меня, как на придурка. Может, я и в самом деле спрашивал о чем-то, чего не бывает на свете? Например, о дружбе начальника и подчиненной? Или я неправильно задал вопрос?
— Подумай, не могла Веточка — или Клава — узнать о Барчуке что-то такое, что поставило бы его в неприятное положение. Например, перед владельцами вашей конторы, о которых тебе, как ты говорил, ничего неизвестно.
Он наконец-то понял.
— А, так вы хотите узнать, не шантажировала ли Клавдия чем-то… Нет. Она из той породы исполнительных девушек, что на работе переступят через труп в кабинете шефа и даже не подумают, что на этом можно выторговать себе какие-нибудь привилегии. — Он хмыкнул, его развеселила придуманная им аналогия. Он подумал еще немного. — Вот в чувствах всяких или в игре типа любит-не-любит она действительно разбиралась. Но тут Барчука невозможно шантажировать, он не женат.
— А Веточка?
— Она не стала бы шантажировать, а приготовила бы материал…
Мы оба замерли, пораженные его словами. Причем мне показалось, он сам здорово испугался своей догадки. Вернее, испугался того, что эта догадка попала ко мне.
— Нет, я хотел сказать… — начал было он, но я не дал ему договорить.
— Значит, материал мог быть?
Он развел руками так энергично, что вода в тазу слегка плеснулась.
— Но ведь материала нет.
— Откуда ты знаешь?
Он серьезно и почти жестко посмотрел мне в глаза.
— Если бы он был, он бы давно уже всплыл. Да я бы сам, если бы он был, дал ему ход. Пусть даже для этого пришлось бы…
Он умолк.
— Ну, договаривай, — подбодрил его я. — Пусть даже для этого пришлось бы утопить Барчука — это ты хотел сказать?
Он не сделал ни одного жеста, подтверждающего мои слова, но и не отрицал ничего. Я внимательно посмотрел на него и понял, что на этот раз он говорил правду. Такой не остановится. Вот только было еще одно соображение…
— Да, — сказал я раздельно, — ты бы дал ход уже подготовленному материалу. Но для этого нужно не сидеть в тазу с кипятком, а бегать. Таз — это только для литераторов, как я слышал, а в твоей профессии полагается как-то иначе добывать результат.
Глава 38
Я почти час ходил по Прилипале, разговаривал с людьми, представляясь сотрудником особого подразделения секьюрити, что и давало мне возможность избежать нежелательных расспросов.
Но почти никто ничего не мог сказать ни о Клавдии, ни о том, как именно она исчезла в свой отпуск. Предположение, что ее отгулы странно совпали с отсутствием Барчука, вызывало кривые ухмылки, но в них было не больше информации, чем в рисунке обоев на стенах этого заведения.
Наконец мне это надоело, да и время поджимало. Мне еще следовало вернуться в дом Аркадии, вооружиться, выучить район предполагаемых боевых действий и успеть засесть в засаду до прибытия ментов, которые, вероятно, по своей очень крепкой традиции займут позиции за два часа до операции, то есть к десяти вечера.
Поэтому я просто прошел к секретарше, сел напротив, убедился, что все посетители, которые могли шататься по коридору, распихались по кабинетам, и сказал напрямик:
— Значит, так, вы — моя последняя надежда.
Девушка смотрела на меня с опаской. Но в ее глазах читалось и заметное любопытство, к тому же я ей нравился, она не чувствовала, что я был опасным, а значит, разговор у нас мог получиться.
— Разве бывает, чтобы секретарь исчез со своего места, а никто даже предположительно не знал, куда именно он подевался?
Она улыбнулась, совсем не к месту, и тряхнула кудряшками.
— Нет, конечно. Это невозможно, — ответила она. — У хорошего секретаря такая куча знакомых, что кто-то обязательно что-то знает.
— А если все происходит внезапно, в течение пары часов?
Она снова мотнула головой.
— Тогда знает подруга. Не бывает такого, чтобы подруга не знала всего.
Я подумал, достал записную книжку и накрутил номер телефона Клавдии. Когда в трубке раздался незнакомый голос, я мигом представил себе одинокую женскую фигуру, которая ждала Клавдию ровно в десять из ресторана в большом окне хрущевки на третьем этаже. И голос и фигура вполне совпадали.
— Здравствуйте, я с работы вашей дочери, — представился я. — У меня возникла чисто рабочая проблема, которую можно разрешить только с участием Клавы. Вы не скажете, когда она вернется?
— Она сказала, что путевка недельная, но если все будет хорошо, они еще прикупят пару дней.
Так что раньше начала будущей недели я ее не жду.
— Вы сказали — они? Значит, она поехала не одна?
— Нет, там будет целая компания. У нее очень много друзей, и они часто выезжали в прошлом…
— А она не сказала, будет ли в этой компании Федя Бокарчук?
Голос в трубке стал суше.
— Послушайте, какое вам дело до того, кто будет в этой компании? Если это не относится к работе, то почему вы спрашиваете об этом?
— Бокарчук — шеф нашей конторы, мне хотелось знать… Ну, впрочем, это неважно. Еще один вопрос, она не оставила адрес, куда направлять ей какие-нибудь запросы, если они появятся?