— Вот и хорошо, пусть все пока остается так, как есть. Что у нас в расписании?
— Мы договорились ехать на дачу, — она с интересом посмотрела на меня. — Вчера не получилось, попробуем сегодня.
— Сегодня получится, — уверенно сказал я. — Обязательно. Кажется, нападений нам пока ждать неоткуда. Надо же и злодеям перевести дух.
Вставая, я вдруг подумал, что именно после таких фраз и начинаются самые неприятности. От неощутимых, накапливаемых ошибок. Но если вообще знать все свои ошибки, то остается только сесть в угол и завыть от отчаяния. Какое же это облегчение — не быть всеведущим, решил я.
Глава 25
Когда на даче Воеводин пришел-таки с ключами, я уже вытащил Аркадию из машины. Сегодня она разрешила мне это сделать, хотя вроде бы ничего не изменилось. Но она стала привыкать ко мне и теперь не боялась моих прикосновений. Она решила, что это будет не очень опасно.
Я плохо понимаю женщин и еще хуже понимаю их, когда они очень хорошо сознают, что они — женщины. Сегодня Аркадия, кажется, не собиралась забывать об этом ни на минуту, я понял это по дороге, пока мы ехали, мирно разговаривая друг с другом о прежних временах кратовского дачного поселка.
Это теперь здорово помогало нам не напрягаться, не чувствовать непонятного внутреннего толчка, когда мы встречались глазами, когда случайно соприкасались руками, затянутыми в черную перчаточную кожу.
Но это продолжалось до того момента, когда она вдруг посмотрела на свою дачу и повернулась к Воеводину.
— Анатолич, кажется, тебе сегодня не нужно будет чистить проезд для моей колесницы, через оставшийся сугроб проберемся по воздуху.
Анатолич кивнул, соглашаясь, потом сходил к академику и минут через десять вернулся, а вручая мне ключи, проворчал:
— Я бы все-таки сгреб его в сторону. Следующий раз будет трудно чистить, если оставим.
Я повернулся к нему.
— У тебя будет время сравнять его с остальной дорожкой, когда я буду осматривать вещи. Пока не будем терять на это время. — Он кивнул. — А теперь, любезные дамы и господа, прошу не двигаться с места, я иду осматривать, что там изменилось за последние сутки.
— Зачем это? — брови Анатолича удивленно дрогнули. — И разве ты еще не ходил туда?
— В самом деле, какой смысл?..
Внезапно она поняла. Если бы я ушел, она бы осталась одна, потому что Воеводину мы сегодня не взяли. И она умолкла, не требуя ответа. Она просто откинулась на спинку своего кресла, поправила плед, укутывающий ноги, и чуть смущенно улыбнулась.
— Ну, идите, мне хочется поскорее оказаться под крышей.
Я пошел по дорожке, расчищенной вчера. Снега за прошедшие сутки выпало немного, не больше сантиметра. Ровно столько, чтобы не составить особого труда для ходьбы, и как раз столько, чтобы скрыть до нечитабельности все следы.
Впрочем, следов не было. Менты заперли дачу вчера и разъехались, наверное, еще до ужина. А больше никого… Нет, кто-то тут ходил, в больших галошах и с палочкой. Может быть, какой-нибудь любопытный. Но было это уже в конце снегопада. А так все, кажется, спокойно…
Я обошел дачу, дверь с той стороны была плотно закрыта, окна заперты, следов никаких. Я уже пошел к Аркадии со стороны фасада, чтобы ввезти ее в дом, как вдруг что-то стало не так. Я прислушался, нет, не то. Присмотрелся вокруг, снова не так.
И только после этого понял — дело было в запахе. Сама дача была плотно закрыта, но в фундаменте с фасадной части было сделано небольшое отверстие, и из него шел запах, который не стоило труда узнать. Определенно, весь подвал был полон им, и следовательно, весь дом… Я вернулся к ждавшим меня Аркадии и Воеводину бегом.
— Что случилось? — спросил меня Анатолич, едва я оказался рядом.
— Ты не спросил у академиков, когда тут шел снег?
— Как ни удивительно, они мне сами сказали, около двух часов назад.
Я посмотрел на часы, было без чего-то четыре. Два часа назад, это значит около двух. Нет, это ничего не проясняло.
— Аркадия, оставайтесь тут. Анатолич, у тебя не окажется в сарае длинного, метров на тридцать куска шпагата?
Он принес целую бухточку шпагата, пока я не отходил от нее. Я просто стоял рядом, но теперь все изменилось. В этом чудесном, спокойном, вечернем воздухе чувствовалась тревога. И запах, мерзкий запах пропана, на котором тут, вероятно, все дома отапливают свои кухонные плиты.
— Аркадия, на чем тут все готовят?
— Баллоны покупаем на станции, она тут недалеко, меньше двух километров.
Я кивнул.
Я кивнул. Все было понятно.
— Не подходите пока.
Я поднялся на главное крылечко дачи, привязал шпагат к ручке, отомкнул добротно навешенные замки, отошел почти к самой машине и дернул. Дверь открылась, ничего не произошло. Я подождал минуту, снова пошел к даче.
Решетка открылась без проблем. А вот вторую, внутреннюю дверь открывать было сложнее. Я подобрал крепкую ореховую палку с метр длиной, продел свободный конец шпагата в массивное кольцо для замка решетки, ввинченной в косяк, потом привязал его слева от двери. Полуприкрыл решетку, уложил палку на нее, как на направляющие, и, как тетиву, наложил шпагат на торчащий конец палки. Теперь, стоило мне потянуть шпагат, палка поехала бы вперед, толкая через сооруженный мной блочок дверь вовнутрь.