— Что?
Кажется, он собирался пугать меня своими дружками. Вот это было дело — оскорбить его посильнее, чтобы он не сорвался. Но он не дрогнул, когда увидел меня перед своей дверью, и я сдержался.
— Ладно, и все-таки мой тебе совет, подумай, что ты можешь сказать мне о Веточке.
— Кто такая? — поинтересовалась девица.
— Нечего мне думать, два года прошло.
— Я сказал подумай, — терпеливо произнес я. — Я еще вернусь. И если наш разговор будет таким же непродуктивным, как сегодня, запасай дантистов.
Когда дверь за мной захлопнулась, мне показалось, в квартире кто-то истошным голосом стал орать, но слов я не разобрал. Да и противно было. Даже эта грязная, заплеванная лестничная клетка с изрисованными стенами была мне милее, чем та красно-черная берлога, из которой я вышел.
К тому же я был очень недоволен тем, как провел эту встречу. Нужно было или сильнее давить, или не давить вовсе, а просить о сотрудничестве.
Но он не растерялся, когда увидел меня. Это было в его пользу. Против него было лишь то, что он назвал Веточку шлюшкой. А она не спала с ним, в этом я был уверен. Как бы он ни добивался этого, она, вероятнее всего, отшила его.
А как любил повторять чужую мысль товарищ Сталин, маленькая ложь рождает большое недоверие. Даром что товарищ был с Кавказа. Там живет мудрый народ. На этом этапе следствия я решил следовать народной мудрости.
Глава 19
Выйдя на улицу, я решил посидеть, посмотреть, что из моего визита к Жалымнику выйдет, возможно, дело могло обернуться не так безнадежно, как мне казалось. Но сидеть нужно было как следует. Вот я и позвонил из своей машины Шефу. Он уже прибыл на службу и, кажется, был рад меня услышать.
— Ты по поводу твоих тарзаньих подвигов сегодня ночью? — спросил он.
— Ну, подвигов как раз было немного. Если бы я был Тарзаном, фиг бы они от меня ушли. Качок вообще бегать не умеет, а легковеса можно перешибить, если на него посмотришь нахмурившись.
— Ну, не думаю, что они такие халтурщики. Кажется, это специалисты. Зачем только они приходили?
— Наверное, расстрелять нас, зачем же еще?
— Может быть, может, — он отхлебнул из кружки, она-то уж точно была на столе, как всегда. — Кстати, стреляли в тебя из мелкашечной магазинной винтовки. С глушителем. Похоже, они действительно шли на мокруху.
Я видел такую штуку, палит она очень тихо и очень точно. Патронов в нее с нестандартным магазином можно запихнуть целую коробку, и стоит она не очень дорого, продается же в Туле, и купить ее очень просто. Так что в последнее время киллеры из тех, что победнее, которые получают за стрельбу не больше пяти-семи тысяч, очень к ней пристрастились. К тому же если даже бросить ее на месте, то не жалко.
Только стрелять нужно очень близко и преимущественно в голову. Ну да они надеялись в дом попасть, так что там, конечно, стрельба велась бы не на большом расстоянии. Вроде все сходилось.
— А что с оружием того снайпера, который меня с крыши притормозил?
— Снайпера? Ты на этот дом поднимался?
Вообще-то, я должен был подняться, должен был посмотреть, как велась стрельба, с какой точки, насколько вообще эту точку грамотно выбрали… Но не поднялся. Сначала побоялся наследить как-нибудь, а поутру просто забыл.
— А следовало бы, между прочим.
Оттуда, если я все правильно понимаю, тебя обычный мальчишка, что в Чечне сейчас воюет и автомат всего неделю как в руках держит, положил бы с первого раза. Снайпер там был из тех стрелков, которому нужно ствол вплотную приставить, и то можно сыграть в орлянку, не промажет ли. — Кажется, ты собираешься меня похоронить в ближайшем будущем. Или мне показалось?
— Я рассказываю дело.
— Там все-таки темно было.
Нравы у нас в отделе, как сказывали, были довольно благородные, но вообще наша Контора — такое заведение, где своих стреляли довольно легко. Хотя для этого, конечно, следовало существенно провиниться. Или, как я тут же подумал, гораздо меньше, чем я провинился, когда как-то раз попробовал кое-кого шантажнуть.
— Нет, просто он мандражировал хуже девицы в первую ночь.
Я сделал эту сноску в своем головном компьютере, потому что это очень важно — как ведет себя человек во время стрельбы на убой.
— А из чего он в меня?
— Из того же, из чего стрелял качок. Только, как мне показалось, с инфракрасной оптикой, которую, прошу заметить, он не сумел нормально отрегулировать.
— То есть у него на винтовке была труба?
— Ну да. Хотя он и не пристрелял ее.
Это было невероятно. Кто-то покупает аппарат для ночной стрельбы, а ночные прицелы — не самый дешевый элемент оружия, как и любой хороший прицел, а потом не может с ним даже управиться.
— Что же у него в банде за работа? За что его там держат?
Шеф на том конце снова отпил чаю. В моей «Нокиа» это прозвучало так явственно, что самому захотелось горячего чаю. Вот будет момент, решил я, сбегаю к какому-нибудь киоску, хоть колы куплю.
— Вообще-то, так стреляют боссы. Они нетренированны, больше привыкли к рюмке и толстым пачкам денег, чем к оружию. Они сейчас пошли интеллектуальные — наши паханы, все думают, на дело ходят редко… Может, тебе повезло потому, что тебя держал на мушке обычный босс, а не стрелок?