срока.
Наскоро одевшись и не выпив какао, он помчался в радиорубку.
Дело принимало плохой оборот: Джонсон сообщил, что по пути к аэродрому
на полицейскую машину было произведено нападение. Несколько полицейских
убито, арестованные бежали. Джонсону едва удалось спастись.
— Санавабич! Сук-кин сын! — прошипел Харвуд. Радиосвязь поддерживалась
на узконаправленных волнах, поэтому никто подслушать не мог. — Вы не
стоите рома, всасываемого за сутки вашим глупым брюхом!.. У вас на плечах
не голова, а горшок!.. Почему вы не попросили еще двадцать-тридцать
охранников?!
Харвуд выходил из себя, ругался, но ничего поделать не мог. Раньше
вечера вывезти заключенных из Сингапур-Джел нельзя. Таков приказ
губернатора.
Испытание «излучателя власти» откладывалось на целые сутки. Захочет ли
Паркер ждать столько времени?.. Он может рассердиться, уехать — и тогда
провалится вся затея.
А Джонсон передал еще более неприятное сообщение: мистер Книппс в
Сингапур не прибыл. Следовательно, он попал в какую-то беду.
Конечно, «излучатель» можно было бы испытать на туземцах из числа
обслуживающих Гринхауз.
Но в том-то и дело, что Паркер требовал массового
эксперимента. Он уже видел, как неистовствуют, плачут, смеются, бьются
головой о стены люди под влиянием всемогущего излучения. Теперь он
стремился увидеть то же действие на многих людях на значительном
расстоянии. Деловитый миллионер даже предложил свой план испытаний: после
облучения арестантов в камерах вывезти их на автостраду, выпустить на
волю, а затем включить «излучатель власти», с расстояния хотя бы в
полкилометра. Если ни один из подопытных не удерет, — интегратор будет
принят с оценкой «отлично».
Услышав условие, Харвуд вздохнул с облегчением: он ждал более сложного
задания. С таким справиться легко — нужно лишь включить лучи, парализующие
работу мускулов. И вот теперь все пошло вверх тормашками.
Ему удалось оттянуть до одиннадцати. Затем Паркер поставил вопрос
ребром:
пора начинать.
Пришлось объяснить, что случилось. А чтобы миллионер не попытался
уехать преждевременно, Харвуд с преувеличенным страхом сказал, что, по его
мнению, сэр Книппс и его дочь попали в руки партизан.
Он не ожидал, что это вызовет у Паркера совсем нежелательную реакцию.
— Немедленно… по радио… танковую колонну… Я сейчас уеду… —
миллионер засуетился, забегал по комнате, не зная, за что взяться. — Мы
проведем испытания, позже… позже…
— Мистер Паркер, я должен уведомить вас, что у чернокожих на вооружении
появились американские противотанковые пушки. Кто может гарантировать, что
снаряд не попадет именно в тот танк, в котором… А может быть, вызвать
вертолет?
Миллионер лишь махнул рукой и сердито засопел.
— Мистер Паркер… — Харвуд подошел к нему и почтительно склонил
голову. — Я гарантирую вам безопасность. В любую минуту мы с вами сядем в
«излучатель власти» и через несколько часов будем в Сингапуре. Я поставлю
пленку с лучами страха. От автострады будут удирать все так, словно она
станет раскаленным потоком лавы. Мы проедем свободно, и на нас никто не
посмеет даже взглянуть. Это говорю я, Генри Харвуд, и уверяю, что дорожу
своей жизнью не меньше, чем вы… Мы можем уехать хоть сейчас.
Да, Харвуд взял правильный тон! Паркер постепенно успокаивался.
— Свяжитесь с резиденцией губернатора. Я считаю, что для меня можно
сделать кое-что даже против правил.
Однако прошло еще часа два, пока Джонсон сообщил, что вылетает
вертолетом, имея на его борту двадцать закованных в кандалы арестованных
малайцев.
Нужно было закончить последние приготовления, собрать бумаги и вещи,
приготовить к уничтожению лишнее. Сегодня ночью Гринхауз должен исчезнуть
с лица земли.
— Простите, мистер Паркер, я вынужден оставить вас до прибытия Джонсона.
Советую вам отдохнуть: нас ожидает дальняя дорога, а мой «излучатель
власти», к сожалению, не очень комфортабелен.
Изысканно откланявшись, он поспешил в свою спальню.
Письма, деловые бумаги, черновики и неисчислимые варианты проектов
«излучателя», — вся дребедень, недавно казавшаяся столь необходимой, —
летели из сейфа на пол. Блеснув золотой монограммой: «Отто Вагнер.
Германия.
Берлин», шлепнулась о стенку и папка с рукописью старого профессора.
Теперь все это не нужно. Нужное — вот…
Из тайника в сейфе Харвуд достал объемистый портфель из тяжелой
крокодиловой кожи. Тут находилось все, что давало возможность осуществить
самый дерзкий в истории человечества замысел.
Тут находилось все, что давало возможность осуществить
самый дерзкий в истории человечества замысел.
Деньги — неприкосновенный запас… Проект последней модели
«излучателя»…
Кассеты с фотокопиями рукописи Вагнера.
Он взвесил на руке круглые пластмассовые коробочки. Каких-нибудь сто
граммов, не больше. Но, в конце концов, зачем они нужны, это фотокопии?
Пусть летят на пол, чтобы сгореть через несколько часов.
В последний раз Харвуд обвел взглядом свою спальню: не забыл ли
чего-нибудь?
Проверил, заперта ли дверь. Опустил стальную сетку окна. Затем нажал
кнопку в глубине сейфа, и эта глыба металла, легко повернувшись вокруг
оси, открыла путь в туннель, круто падающий вниз.
Никто, даже Вагнер и Смит, не знали о существовании этого хода. Отсюда