Бетси Книппс подошли к грандиозному сооружению, стоявшему на бетонном
фундаменте посреди лаборатории.
Это было нечто похожее на увеличенного в тысячи раз жука-плавунца,
который подобрал под себя ноги, но вряд ли хоть один из этих водяных
жителей имел столь безукоризненно обтекаемую форму и такой совершенный
панцирь из прозрачной пластмассы. А когда Харвуд нажал на какую-то кнопку,
сходство еще более усилилось: под панцирем начали мерцать и пульсировать
многочисленные огоньки радиолампочек, — так, словно сооружение ожило и
вот-вот сдвинется с массивного пьедестала, уничтожая все на своем пути.
Никель и стекло, пластмасса и провода, причудливые катушки,
переключатели, циферблаты приборов — все в целом создавало величественную,
неповторимую картину. Двое людей, стоявших у этого сооружения, казались
жалкими, беспомощными муравьями.
Бетси Книппс посматривала на главный интегратор с восхищением и даже
страхом.
— О, какая феерия! — прошептала она. — Так это и есть тот мозг, с
которым не в силах состязаться мудрейшие из мудрейших?!
— …и который полностью покорен вам! — галантно докончил Харвуд.
— В таком случае я хочу немедленно воспользоваться своим правом!
— Нет, Бетси… — Харвуд пригладил рукой волосы и, ведя под руку дочь
миллионера, направился к дивану. — Не стоит. Это страшная машина…
Садитесь, милая. Лучше помечтаем вдвоем. Вы слышали о профессоре
Темплере?
Бетси, беззаботно качая ногой, наморщила нос:
— А, это тот сумасшедший поп?
— Нет. Весьма трезво рассуждающий физик, специалист по автоматике и
телемеханике. Он сконструировал прибор с претенциозным названием
«радиомозг». Этот аппарат имеет одиннадцать тысяч радиоламп и занимает
трехэтажное здание; решает сложнейшие математические задачи, реагирует на
цвет, звук…
— А в вашем аппарате, вероятно, сто тысяч ламп?
— О, нет! — самодовольно улыбнулся Харвуд. — Меньше тысячи!.. Так вот,
этот Темплер выдвинул невероятно смелую гипотезу о создании мыслящих
роботов.
Машина с самым примитивным, звериным сознанием, автомат, — слепо
выполняющий приказы умного сильного человека, — разве это не идеальный
солдат, рабочий, фермер?! Мыслящие машины, брошенные против коммунистов, в
течение нескольких недель установят на земле золотой век.
Мыслящие машины
не предадут и не повернут оружие против нас. Пусть они будут гибнуть
сотнями и тысячами, — другие, еще более примитивные мыслящие автоматы на
заводах восполнят убыль в стальных армиях… Рабочих — уничтожить.
Фермеров — стерилизовать. Города — разрушить. Пусть на земле воцарится
золотая эра избранных людей!
Харвуд был страшен. Его высокий лоб с прилипшими к нему реденькими
волосами побагровел, тонкие губы хищно искривились, пальцы судорожно
обхватили колено. Дочь миллионера смотрела на него с восхищением.
А Джек стоял в своем укрытии пошатываясь. Услышанное выходило за
пределы самого разнузданного воображения.
Кровь… Озера, моря, океаны крови — вот что принесут с собой мыслящие
машины… Нет, этого не должно случиться!
— Профессор Темплер прав… — уже спокойнее продолжал Харвуд. — Новый
мир, действительно, нужно воздвигнуть на плечах роботов. Но мой коллега, к
сожалению, не учитывает современного уровня техники. Если несложная в
сущности машина для вычислений оборудована одиннадцатью тысячами
радиоламп, пусть микрогабаритных, то сколько же их понадобится для
мыслящего самолета, например?.. Сто тысяч?.. Миллион?
Харвуд умолк и, привлекая к себе дочь миллионера, зашептал:
— Я пошел по иному пути. Роботами, автоматами у меня станут живые люди.
То есть не люди, а всяческие негры, китайцы и прочие. Вот эта машина… —
он показал на агрегат среди зала, — эта машина может воспроизводить
записанные на пленку чувства ужаса, невероятной боли, голода, радости,
опьянения — чего угодно!.. Настанет час, и я с ее помощью внушу миллионам
людей звериную ненависть друг к другу. Пусть это будут русские и китайцы,
например. Они перегрызут друг другу глотки!..
— А… мы? — Бетси Книппс дрожала.
— Мы?! — Харвуд злобно захохотал и, подбежав к интегратору, схватил
«радиошлем». — Вот ваша корона «Королевы вселенной»! Пусть она не блещет
алмазами, но с ней вы приобретете неземное блаженство!.. Смотрите, я
включаю прибор. Через минуту вы увидите и услышите то, что скрыто для
прочих смертных навсегда!
Харвуд надел «радиошлем». И в то же мгновение Джек Петерсон понял, что
медлить нельзя: Харвуд услышит его дыхание, биение сердца, запах…
Неслышной тенью он выскользнул из-за портьеры и бросился к боссу. Дико
взвизгнула Бетси. Харвуд испуганно оглянулся и торопливо засунул руку в
карман.
Джек размахнулся пресс-папье… и грохнулся на пол. Он споткнулся о
край ковра.
— Стой! Стой! Стреляю! — кричал Харвуд. Он успел вскарабкаться на
бетонную тумбу и выхватить револьвер. — Руки вверх!
Джек оставил пресс-папье, перевернулся на спину и закрыл глаза —
безразличный, готовый ко всему.
…А на экране интегратора извивались, выплясывали две ярко-зеленые
причудливые змейки.
Глава 6
«Мыслящая машина» бунтует
Бронетранспортер резко затормозил. Послышалась ругань:
— Ч-черт!.. Снова взорвали мост!.. Сворачивай направо, Боб!
С натужным ревом машина поползла куда-то вверх, затем спустилась вниз