организма.
Главный интегратор Вагнера был пройденным этапом. Этот прибор нужен,
чтобы с его помощью быстро конструировать что-либо иное. Но он не может
служить оружием. Расчеты показали, что, даже увеличив мощность интегратора
в тысячу раз, нужного эффекта достичь не удастся: электромагнитные волны
распыляются в воздухе, погасают, не достигнув объекта. А Харвуду прежде
всего нужна дальнобойность аппарата. И ее даст «излучатель власти» —
прибор, который излучает волны короткими импульсами очень большой мощности.
Лишь трое людей знали об «излучателе власти». Даже лаборанты и техники,
монтируя этот агрегат, считали, что имеют дело с новым типом радиолокатора.
Сейчас, после гибели Вагнера и Смита, придется посвятить в тайну
кого-нибудь еще. Одному здесь не управиться… Что же делать?
Как хищник в клетке, Харвуд бегал из угла в угол своего кабинета в
поисках выхода.
«Можно взять в качестве помощника Петерсона… Но это равносильно тому,
что подписать самому себе смертный приговор… Привлечь русского?..
Натравить одного не другого?.. Соблазнить деньгами, славой, сыграть на
честолюбии?.. — лихорадочно обдумывал он возможные комбинации. — Это,
пожалуй, приемлемо. Но нельзя дать им возможность договориться…»
Это был риск, но ничего иного не оставалось.
И вот у главного интегратора, за несколько шагов от того места, где
пять недель назад Джек Петерсон чуть не убил Генри Харвуда, сидят двое
чрезвычайно любезных и вежливых людей.
— Итак, мистер Петерсон, забудем прошлое. Смита я прогнал прочь — это
был необычайный подлец. Теперь мне нужен помощник. Я мог бы вызвать любого
инженера из Америки, но избрал именно вас и уверен, что не ошибся. В
случае моего успеха вас ждет богатство и слава. Неудачу я буду переживать
один, это не скажется даже на вашем жалованье… Для уверенности друг в
друге мы подписываем соглашение. Вот оно… — Харвуд пододвинул к
Петерсону заранее заготовленный текст. — Подпишите. Устраивает ли вас
жалованье?
Джек Петерсон слушал Харвуда в странном опьянении. Неожиданный,
внезапный поворот судьбы казался ему чем-то невероятным.
Но сомнений нет: черным по белому написано, что на Джека Петерсона,
инженера, возлагается вся ответственность за главный интегратор и за
опыты, которые будут проведены при помощи этого агрегата.
Еще раз в мозгу Джека мелькнула мысль о тех неисчислимых богатствах,
которые может дать интегратор. Но тотчас же ее смяла, вытолкала прочь
иная, более яркая и величественная мысль о будущем царстве справедливости.
— Согласен! — сказал он хрипло.
— Значит, приступайте к работе. Прежде всего нужно проверить
интегратор, — тот олух Смит тут что-то натворил. Ковыряться одному — дело
гиблое, поэтому с вами будет работать уже знакомый вам мистер Чеклофф.
Талантливый инженер, но… но опасный человек. Прошу, следите за ним и не
давайте ему воли. Чтобы он не удрал, я приму соответствующие меры.
— Я предпочел бы работать с Гарри Блеквеллом.
— К сожалению, это невозможно, — вздохнул Харвуд. — Блеквелл уволился и
выехал в Америку.
Джек не расспрашивал. О судьбе своего друга он узнает позже и
попытается ему помочь.
Джек не расспрашивал. О судьбе своего друга он узнает позже и
попытается ему помочь.
— Хорошо, мистер Харвуд. Пусть будет Чеклофф.
Он умолчал о своих подозрениях относительно Фогеля-Чеклоффа, имея
достаточно веские основания считать его одним из надзирателей Харвуда.
…А Щеглов, даже не подозревая о событиях, совершающихся в Гринхаузе,
в эти минуты шарил по закоулкам своей тюрьмы. Он теперь превратился в
настоящего заключенного и, как каждый заключенный, искал возможности
бежать.
Его перенесли сюда спящим. Смит, навещая Вагнера, прежде всего запирал
остальные комнаты. Не удавалось даже заметить, откуда он появляется и куда
исчезает. А дверей наружу, казалось, не было. Инженер ощупывал все
выступы, заглядывал в каждую щелочку — нигде ничего.
В передних кабинетов, за толстыми герметическими задвижками, находились
автоматические подъемники. В свое время они, вероятно, использовались для
снабжения лабораторий материалами, а теперь заключенные получали с их
помощью пищу в термосах. Но в те отверстия смог бы пролезть лишь кролик.
На всякий случай Щеглов решил исследовать это приспособление тщательнее.
Нажимая на кнопки управления, он несколько раз поднимал и опускал
площадку подъемника. Туда и назад — двадцать секунд. Следовательно,
расстояние, до верхнего этажа порядочное.
Инженер засунул руку в отверстие, чтобы изучить механизм
приспособления, и едва успел выдернуть ее: площадка внезапно двинулась
вверх.
Почему?.. Что-то испортилось?.. Или, быть может, сработал защитный
прибор?
Однако похожая на неглубокую кастрюлю площадка тотчас возвратилась. На
ней лежал небольшой острый нож.
— Странно! — пробормотал инженер и спохватился: нужно бросить опасную
привычку рассуждать вслух.
Это могла быть выдумка Петерсона, — недаром он после смерти Вагнера
исчез, словно сквозь землю провалился.
«Погоди! — злорадно подумал инженер. — Теперь поиздеваюсь я».
Он торопливо написал по-английски на клочке бумаги: «Нужен револьвер!»
— и послал это «письмо» вместе с ножом наверх.
Ответ пришел немедленно. На куске грубой оберточной бумаги было