необыкновенные приключения.
И вот через много лет Михаил Никитович Лымарь все же попал в настоящие
джунгли.
Любопытно было наблюдать крокодила в зоопарке. Лежит себе огромное
толстокожее чудовище, лежит неподвижно час, другой. Глаза смежены,
узенькие ноздри закрыты.
Глаза смежены,
узенькие ноздри закрыты. Даже не верится, что этот хищник способен
двигаться.
Знакомство же с крокодилом в джунглях оказалось не из приятных: он
бросился на человека с невообразимой быстротой. Громадные челюсти
сомкнулись с опозданием лишь на долю секунды.
Не помня себя от страха, Лымарь выскочил на берег, выстрелил и попал
прямо между тупых и злобных глазок пресмыкающегося.
Ясно, это был несуразный поступок: крокодил не преследует жертву на
суше. Но человек не всегда способен контролировать свои действия.
— Ну и созданьице! — сердито ворчал Лымарь, едва сдерживая нервную
дрожь.
Он решил продолжать путешествие на лодке до истоков реки, где,
возможно, крокодилов уже не будет.
Ну, а дальше что?
Лымарь почувствовал растерянность. Всего лишь несколько часов тому
назад у него была вполне определенная цель: любой ценой достичь
материка… А что же делать теперь?.. Как добраться до Сингапура, не попав
в пасть зверю или в руки англичан и американцев?.. И еще: искать ли
встречи с малайцами или избегать ее, — ведь его могут принять за
колонизатора?
Сложные это были вопросы для человека, попавшего в чужую, неведомую
страну.
Лымарь избрал простейшее решение: плыть по реке против течения до
ближайшего населенного пункта, а там действовать сообразно с
обстоятельствами.
Опять по ветвям он пробрался к своей пироге, повозился порядочно,
однако все же вытащил ее из ила и переправил к устью реки, преградившей
ему путь.
Кое-как смастерив примитивную кобуру для пистолета и пополнив запас
оружия увесистой дубинкой, он двинулся в глубь страны.
Было свежее, прохладное утро. Над рекой носились чайки, голуби; порхали
большие, очень яркие мотыльки; роились насекомые, которым трудно было бы
даже подыскать названия. Из воды то и дело выпрыгивали игривые рыбки.
Всюду жизнь била ключом.
Эта неширокая полноводная река пролегла через джунгли, как узкая уличка
между высочайшими домами. Полоска неба виднелась лишь вверху, а по обоим
берегам стояли сплошные косматые зеленые стены. Отдельные стволы
исполинских деревьев достигали значительной высоты, а пониже все
перепутывалось — воздушные корни, лианы, мхи, ползучие растения и кусты,
усыпанные белыми и красными цветами. Грациозные пальмы и могучие дубы,
заросли бамбука и бананов, самые мелкие и самые крупные представители
растительного мира жили здесь рядом.
Некоторые из великанов уже подгнили, накренились, но упасть было
некуда, и они, поддерживаемые лианами, догнивали в воздухе.
У одного из таких деревьев, склонившегося над рекой наподобие моста,
Лымарь остановился отдохнуть.
Он окончательно выбился из сил. Течение было довольно быстрое, да и
солнце, поднявшись, начало жечь невыносимо.
Парило как перед грозой. И, как перед грозой, умолкали и улетали
куда-то птицы. Лишь москиты, да еще какие-то смрадные крохотные насекомые
гудели над рекой, причиняя невыносимые страдания оголенному человеку в
лодке.
Привязав пирогу отростком лианы к одному из воздушных корней, Лымарь
попробовал рыбачить. После многих безуспешных попыток ему удалось поддеть
самодельной острогой довольно большую рыбу. Но, несмотря на голод, ее мясо
он не мог есть — запах сырости был тошнотворным.
Оглянувшись еще раз в поисках чего-либо съедобного, Лымарь заметил на
противоположном берегу дерево с большими желтыми плодами. Какой-то
крохотный рыжий зверек впился зубами в один из них, — ел быстро, жадно, —
а затем, вероятно, чем-то напуганный, умчался в заросли.
Какой-то
крохотный рыжий зверек впился зубами в один из них, — ел быстро, жадно, —
а затем, вероятно, чем-то напуганный, умчался в заросли.
Значит, плоды были съедобными!
Лымарь выбрался на ствол поваленного дерева и направился к
противоположному берегу.
Бронзовотелый, почти голый, как настоящий туземец, он шел, балансируя,
не выпуская на всякий случай оружия из рук, внимательно выбирая место,
куда шагнуть. Это не было излишней предосторожностью: среди мха и ползучих
растений, обвивающих этот «мост», свободно могла укрыться змея.
До заветного дерева оставалось несколько шагов. Пахнуло нежным ароматом
спелых плодов. Глотая слюну, Лымарь непроизвольно ускорил движение,
поскользнулся и чуть не упал.
Может быть, именно это и спасло ему жизнь. Сзади, из-за поворота реки,
раздалась громкая пулеметная очередь. Над головой Лымаря просвистели пули.
Он приник к стволу, осторожно выглянул из-за ветки.
Вниз по течению плыл плоскодонный бронированный катер. На его палубе
стоял европеец в белом шлеме и показывал стеком на поваленное дерево.
— Англичане! — прошептал Лымарь.
Он, собственно, не испугался, так как в свое время привык к обстрелу.
Но его охватило бешенство: как, погибнуть от глупой пули какого-то
проходимца после всего пережитого на протяжении последних дней?! Не будет
этого!
С пистолетом в руке, он пополз ближе к берегу, — нужно хотя бы
спрятаться в зарослях.
Но за ним следили. Вновь застучал пулемет. В лицо Лымарю брызнули