Под крышей сушилось десятка два веников: берёзовых и дубовых.
Он занялся топкой, а пацанов погнал за колодезной водой. Но стоило им вернуться, бряцая полными ведрами, как у Антона сделалось очень спокойное лицо, а глаза уставились в бесконечность. Иван отобрал у него вёдра и осторожно поставил на крыльцо.
— Началось? — робко спросил он.
— Похоже, да… — Некрон подхватил парня под руку и повёл в дом.
— О, простите, — сказал Антон, а точнее, Бэр — он был уже здесь, всё видел и слышал. — Кажется, я оторвал вас от прекрасных приготовлений.
— Не страшно, — сказал Некрон.
— Есть новости?
— Есть новости.
Он взял папку, которую ему полчаса назад, в самую пургу, притаранили из Питера два фельдъегеря. Там был список вопросов, которые следовало задать, список сомнений, которыми следовало поделиться, и предложение выступить через два дня на Генеральной Ассамблее ООН — в сущности, высшем органе всепланетной власти. ООН знавала разные времена и даже иногда впадала в полное ничтожество, картонную декоративность и чёрт знает что. Но сейчас её могущество было велико как никогда: все марцальские структуры управления постепенно демонтировались, их место занимали спешно создаваемые подразделения ООН. Остро не хватало марцальского умения находить общий язык со всеми и убеждать любого упрямца в чем угодно…
Тем не менее многие политологи сходились во мнении, что Земля большей частью уже де-факто представляла собой единое государство: что-то типа конфедеративной республики парламентского типа. Никто не готовил эту интеграцию специально — как, например, объединяли Европу в конце прошлого века. Так уж сложилось само собой под влиянием всяческих сильнодействующих обстоятельств.
Предложение Бэру предстать перед Генассамблеей, можно сказать, немедленно — уже было косвенным признаком того, что на самом верху понимают чрезвычайную сложность ситуации и необходимость принятия каких-то новых и кардинальных мер. Но, как любой полномочный парламент, Генассамблея была неповоротлива, легко возбудима и не слишком предсказуема…
— Можно, я лучше глазами? — голосом Бэра сказал Антон и протянул руку.
— Конечно… — Некрон подал ему папку.
Антон стремительно перелистал сшивку из двух десятков страниц, закрыл папку, подержал её двумя пальцами за уголок, словно хотел пустить по ветру, но передумал и вернул Некрону.
— Не вполне то, чего я желал бы, — сказал он, — но и не вполне то, чего я опасался. Будь у нас лет пять впереди — я был бы счастлив продвигаться такими темпами.
— И что же делать? — спросил Некрон.
— Пока не знаю… Можно, я где-нибудь сяду и кое-что набросаю на бумаге?
— Да, конечно… — Некрон повёл Антона к письменному столу.
Походка у гардемарина изменилась, стала тяжёлой и развалистой.
Он медленно поводил головой из стороны в сторону, осматривая помещение.
— Это вы здесь живёте? — спросил он.
— Не совсем. Это дача моего приятеля, за городом. Тут… тихо.
— Да, очень хорошая слышимость, — похвалил Бэр. — Никаких помех… Нет, если можно, не машинку и не перо, а простой карандаш. Спасибо…
Он писал неимоверно быстро, с жарким шелестом грифеля — при этом буквы были чёткие, как в прописях. Строчки плотно заполняли один лист за другим.
— Ваши марцалы правы в своих опасениях, — говорил он одновременно с этим, и Некрон видел, что пишет он совсем иное. — Но они прошли в своих рассуждениях не до конца. Они рассматривают варианты при том условии, что правила игры неизменны. А ведь есть ещё один существенный фактор: это стабильность действующего правительства Тангу. Те, кто вершит дела сейчас, — это умеренные. Это из-под них вы повыбивали подпорки. Вы и Тирон. И если нынешнее правительство навернётся с большой высоты, к власти придут другие. Более жёсткие и решительные. И правила игры изменятся…
— То есть…
— То есть будет уже абсолютно не важно, поступаем мы в точном соответствии с их законами — с которыми вас, кстати говоря, никто официально не знакомил, не так ли? — или пустились во все тяжкие. Я боюсь, что, как бы мы ни изворачивались, а всё равно — придёт армада, одолеет наш дохленький флот и начнёт садить тераваттными лазерами по городам. И когда мы выбросим белый флаг? После десятого миллиона жертв? Или после сотого? Но ведь выбросим же…
— И Коты…
— Коты прекрасны, но они тоже смертны. Более того, в отличие от вас — их можно не беречь. Как сырьё они Тангу не интересуют. То же самое касается и Свободных… Ну вот, испортил вам настроение. Я не хотел, честное слово.
Некрон махнул рукой.
Бэр ещё несколько минут дописывал своё послание, потом — подал Некрону.
— Это ответы не на все вопросы — просто кое-что я оставляю для выступления, а кое-чего просто не знаю. Вы повезёте их сами?
— Да, прямо сейчас.
— Два часа на дорогу… Давайте через три ровно продолжим разговор.
— Полчаса на дорогу, — поправил Бэра Некрон. — Президент здесь, неподалёку. Тоже на даче.
— И тоже у приятеля?
Некрон кивнул.
— Хорошо. Тогда — до встречи через час.
Антон пошатнулся, но устоял. Потёр ладонью лоб.
— Баня, как я понимаю, отменяется? — спросил он.
— Пока да. Возможно, вечером…
В это Некрон и сам уже не верил.
Снег валил всё гуще.