Возможно, то, как поступили они, было неправильным. Не зря же он четвёртую неделю сидит в одиночной камере, дожидаясь суда. И Рра-Рашт отозван на свою планету как-то без почестей… Но и те, в городе — поступили по-свински. Бить на поражение сразу, не пытаясь предупредить, предостеречь, хотя бы спросить, опознать, — это подло. Стрелять в тех, кто, может быть, пришёл тебя спасать…
Да, на чужой планете он без санкции командования открыл огонь на поражение. Но только в тех, кто стрелял в него. Да, сколько-то человек погибли. Но все они хотели его смерти. Его — и тех, кто стал ему дорог.
Они начали стрелять первыми. И даже не попытались предупредить.
Все остальное вытекало из этого обстоятельства. Получалось как бы само собой. «Принцип домино»: один толчок, цепочка падений — и перед вами новый пейзаж…
Просто когда Санька понял, что именно он сейчас — самый главный в этом захваченном и местами горящем городе, обратного хода уже не было. Оставалось только ломить вперёд.
И он стал ломить вперёд. Удивившись попутно, что белая тряпка в окне — такой распространённый во Вселенной знак капитуляции…
Он ещё раз убедился тогда, что для начальника главное — это иметь толковых подчинённых и не сдерживать их тогда, когда они знают, что делают.
Коты вычислили, нашли и арестовали здешнее правительство. Олег тут же, не давая арестованным выйти из шока, принялся выкачивать из них всевозможную информацию.
Ярослав, размахивая своим пулемётом, построил полицию и пожарных. Полиция ещё недолгое время пыталась качать какие-то права, а пожарные взяли под козырёк и занялись своим прямым делом.
Мобилизованные для отпора «нижним» граждане были распущены по домам.
Барс выступил по местному радио (переводил Михель) и сказал, что бояться гражданам нечего, любое недоразумение можно уладить, и вообще — период изоляции позади, добро пожаловать в обитаемую Вселенную…
После чего «Спасатель» (без Саньки) и «Натиск» незаметно снялись и ушли в облака. Через три часа вернулся один «Натиск».
…Нет-нет, всё в порядке! Все живы — просто остались там, на корабле, с людьми. Большой корабль, в трюме почти шестьдесят человек, перепаниковали… вода есть, еда есть, но темно и душно, очень душно, эрхшшаа сейчас пытаются что-то запустить… Нет, экипаж мёртв. Их добили уже потом, после того, как коты взбунтовались и ушли. Но попутно, добивая — повредили систему управления. В общем, теперь похоже на то, что людей придётся снимать группками, перевозить сюда, на Мизель, а уже отсюда…
Чуть-чуть отлегло. Это срочно, но не сверхсрочно.
К трём часам дня на дороге внизу появились разведчики наступающей армии. Их встретили Вовочка и Михель — в трофейной четырёхколесной самобеглой тележке белого цвета. Эмблему правительственной связи — узкий запечатанный конверт — соскребли ножом и поверх нарисовали свою, новую, только что рождённую: шпагу, стилизованную ракету и звёздочку сверху.
19 января 2015 года. Москва. Ранний вечер
Следующая встреча президента с Исигуро Усидой состоялась в резиденции спецкомиссара — в новеньком пентхаузе на Чистых прудах. Плоская крыша была завалена сугробами идеально белого снега. Снегогенератор стоял позади дома, Усида пускал его в ход по ночам. Он жаловался, что мало спит — два, а если повезёт, то три часа в сутки…
Внизу, если посмотреть, пузырилась обычная московская коричневато-серая снеговая каша.
Сада камней возле дома не было. Росло несколько деревьев — странного вида ели и плакучие ивы.
В доме было не по-японски тепло, и обстановка напоминала скорее о викторианской Англии, чем о Востоке. Дубовые книжные шкафы во всю стену и тёмные корешки старых книг на добром десятке языков…
— Жаль, что ты не куришь, — сказал Усида, обнюхивая короткую сигару. — Человеку нужно иметь слабости, от которых легко отказаться.
— Я курил в школе, — поморщился президент. — Никакого удовольствия.
— Ты получил новые данные.
Это был не вопрос, а утверждение. Весь пакет документов был доставлен спецкомиссару через час после президента, а то и меньше.
— Да.
— Я много думал. Обсуждал с коллегами. Надо дать ему слово на Генеральной Ассамблее. По твоему представлению.
— Когда?
— Через три дня. Через четыре максимум.
Президент хрустнул переплетёнными пальцами.
— Хорошо… Да, я придумал тебе название. «Корона». «Керама Корона». По-моему, прекрасно звучит.
— По-моему, тоже, — коротко рассмеялся Усида. — Так назывался мой самый первый сорт. Тебе придётся думать дальше…
19 января 2015 года. Московская область, секретный объект «Зелёный плёс»
К вечеру повалил снег, всё сильнее и сильнее, сначала быстрый, мелкий и колючий, потом — медленный, мягкий, крупными хлопьями, совершенно рождественский. Резко подскочила температура — градусов до двух, а с утра было около двадцати мороза, да ещё с хорошим морским ветерком…
Некрон пошарился в сарайчике, нашёл широкую пластиковую лопату и двинул к бане — нагрести сугроб побольше.
Резко подскочила температура — градусов до двух, а с утра было около двадцати мороза, да ещё с хорошим морским ветерком…
Некрон пошарился в сарайчике, нашёл широкую пластиковую лопату и двинул к бане — нагрести сугроб побольше. Он никогда не упускал случая попариться, а здесь была прекрасная банька: из толстенных отборных брёвен, в меру тесная, с кубом из нержавейки и каменкой из чёрных окатышей величиной с кулак. Сухие берёзовые дрова обещали отменный жар.