А в следующем ярко освещённом зале (сталактит-сталагмитовые пары слились и превратились в мощную разноцветную колоннаду) китаец с рук на руки передал Некрона ещё двум таким же ребяткам в оранжевых комбинезонах и с «миноискателями», которыми те немедленно Некрона обшмонали с головы до пят и остались довольны. Видимо, ПСМ как таковой их не интересовал совершенно.
— Теперь вы идёте туда, — сказал один на деревянном английском. — Где вход.
Вход был простым чёрным пятном. Словно тень. Никогда бы не подумал… Некрону даже показалось, что ладонь его ощутила неопределимое сопротивление, и сам он, нырнув в эту тень, что-то преодолевал: не совсем так, как если бы шёл в воде, но, в общем, похоже. Темнота была абсолютная, рука нашаривала очень тёплый и приятно шероховатый камень, ноги шагали, и под ногами была хорошая надёжная твердь — а сознание подсовывало всякие ужастики…
Он насчитал двенадцать шагов, а на тринадцатом всё кончилось: Некрон вошёл в ярко освещённую и изрядно захламлённую комнату, которая примерно на треть была занята странной машиной, напоминающей противоестественную помесь белого рояля на гусеничном ходу и агрегата для массового доения. Крышка рояля была поднята, изнутри доносились сдавленные голоса. Некрон, стараясь не наступать на разбросанные по полу детали, подошёл поближе и заглянул «через борт».
Два мужика, стоя на четвереньках и почти упираясь друг в друга головами, паяли кривую серебристую хренотень. То есть один держал, другой тыкал паяльником. Ностальгически пахло горячей канифолью…
— Нам не сюда, — сказал за спиной такой голос и такие пальчики взяли его за локоть, что Некрон пропустил вдох. Он медленно обернулся и на секунду забыл, кто он, где он и, главное, зачем.
Таких женщин на самом деле не бывает, их просто придумывают и потом эти придумки запускают в массовое сознание. Среди многочисленных приятельниц Некрона были и «Мисс Московская область», и «Северная красавица», и всяческие топ-фотомодели с первых обложек глянцевых журналов — но такую он видел впервые. Ну, что особенного: брюнетка, коротко и неровно — пёрышками — стриженная, ну, тонкие брови, ну, глаза чуть косят — не к переносице, а наоборот, к вискам, а потому кажется, что смотрит она тебе внутрь… в конце концов, этому учат на всяких там курсах завлечения… полуулыбка, этакий поворот головы, приглашающий жест, да, фигурка, да, походка, закрыл глаза. Закрыл, я говорю. Так. Брюнетка, неровно стриженная, косит, губы полные, шея не слишком длинная, стройная, руки… ах, какие руки…
Не получается.
И как движется, а? Нет, ребята, не знаю, как вы, а я такого не видел.
— Пожалуйста…
Она распахнула перед Некроном деревянную дверь, пропуская его перед собой, нельзя было пройти, не коснувшись её груди, но он умудрился не коснуться.
И как движется, а? Нет, ребята, не знаю, как вы, а я такого не видел.
— Пожалуйста…
Она распахнула перед Некроном деревянную дверь, пропуская его перед собой, нельзя было пройти, не коснувшись её груди, но он умудрился не коснуться. И аромат… да. Совершенно незнакомые, тихие, тонкие, убивающие вернее пули духи.
Такие примерно женщины — да нет, пожиже, — крутились вокруг Джеймса Бонда. И как-то он не терялся, собака…
Некрон оказался в кабинете, две стены которого занимали стеллажи с книгами, ещё одну — громадная карта мира, а на четвёртой висела картина, напоминающая детский рисунок: большое солнце, чуть поменьше — цветок, а рядом — совсем маленькие мальчик и девочка, держащиеся за руки. Посреди кабинета стоял массивный письменный стол, и из-за стола навстречу вошедшему поднялся широкоплечий молодой мужчина в светло-серой мягкой куртке. Лицо его было загорелым и обветренным.
— Ожидали увидеть кого-то вроде мистера Спока? — голос был тем самым, знакомым, но теперь он звучал напрямую, без посредников: открыто, глубоко и сильно. — Или зелёного горбатого гнома с вот такой головой и вот такими лохматыми яйцами?
— Скорее старичка-паучка в центре паутины, — сказал Некрон. — Так что я приятно удивлён.
— Будем надеяться, это не последнее приятное удивление, — усмехнулся император. — Хотите выпить?
— Да. Больше всего на свете.
— Что-нибудь крепкое? Вино? Пиво? Лично я предпочитаю шотландский эль…
— Годится.
— Джинни! Два эля! Присаживайтесь вон туда, в кресло.
Кресло было чертовски удобным. Девушка, которой на самом деле не бывает (Некрону показалось, что она успела переодеться), внесла круглый лаковый поднос с двумя бокалами и шестью полупинтовыми бутылочками.
— Спасибо, Джинни… Ну и как вам эль?
— Будем считать это вторым приятным удивлением… Как мне к вам обращаться?
— Думаю, просто Бэр. На людях можно «господин Бэр». Чтобы дойти до «вашего императорского величества», нам придётся сносить не одну пару башмаков.
— Что, так далеко?
— Не то чтобы далеко, но уж очень много камней на дороге. И не только камней… Да вы пейте, не смущайтесь. Я должен кое-что закончить. Немного тишины вам не помешает, — и он снова уселся за стол.
Некрон последовал доброму совету. В голове было пусто и звонко, а эль пустоту не то заполнял, не то маскировал.
Бэр быстро писал — обыкновенной ручкой на плотном широком листе бумаги. Или не бумаги — Некрон не мог разглядеть. Скорее всего, император просто предоставил ему тайм-аут — на приведение себя в чувство. Спасибо ему за заботу. Конечно, мистер Бонд, надо собраться и адаптироваться. Ухватиться за что-нибудь знакомое. Так, интерьер — основные детали вербализовал, описание внешности… расслабься, не занимайся ерундой. Чего его описывать — нормальный симпатичный мужик, головастый, сильный, уверенный…