А ладно было не очень-то.
— …ты там не это… не расстраивайся, слышь? И не думай, я ничего такого делать не стану — просить, чтоб знак подал, или дрессировать там… Ты делай что хочешь. Просто я с тобой разговаривать буду. Тебе ж, наверно, темно под землёй. И холодно. Хотя Олег вон говорит, что холод чувствовать перестаёт. Значит, наверно, не холодно. Зато ничего не видать. А я тебе всё-всё буду рассказывать. Только не соображу, с чего начать. Жалко, что ты спросить чего-нить не можешь. Или можешь? Нет, я не спрашиваю, это я просто так сказал…
Вовочке было не до инопланетных кошек. Он пытался установить контакт с собственным горным Духом. С того момента, когда в приручившемся Духе ему померещился Серёга, Вовочка перестал бояться. Серёга никак не мог сделать ему ничего плохого. Чудо, что он узнал и вспомнил младшего брата, но если бы у самого Вовочки был младший брат, он бы его тоже узнал хоть среди ста человек. И искать бы пошёл хоть до самой Иглы. Он просто маленький был, когда Серёга пропал. Он бы так просто не сдался. Правда, про Жерло тогда, наверное, никто не сообразил, да и сам Вовочка вряд ли бы додумался. В Жерла только полные психи суются… Хотя, если Серёга живёт в Жерле, значит, он туда полез? Значит, там что-то нужное было, может, тоже спасал кого-то и не оберёгся. И вообще, тогда полез, а теперь вылез. Будет жить рядом с братом, и всё будет хорошо. Чем с отцом собачиться, лучше с кем угодно разговаривать. А уж тем более с Серёгой.
Даже Михелю Вовочка не сознался, что со вчерашнего дня шариков стало уже пять.
* * *
Первые попытки объясниться успеха не имели. Даже Ярослав сломался, пытаясь воспроизвести гортанный, урчащий и шипящий язык звёздных котов. Михель, правда, сразу запоминал отдельные слова, значение которых удавалось прояснить, — он всё запоминал с фантастической скоростью и точностью, Олег уже давно готовил его себе на смену и сейчас мысленно хвалил себя за то, что вовремя начал и очень много успел, — но с произношением справлялся хуже пана Ярека.
К счастью, кошка оказалась весьма способной к языкам. Уже через час она самостоятельно сложила и произнесла по-русски: «Дать Тейшш домой быстро. Пожалуйста!» Через два — люди в общих чертах поняли ситуацию: в небе над ними появился новый звёздный корабль, однако появление его не сулит ничего хорошего. Это враги. Правда, к Тейшш обязательно придет подмога…
Она не знает, когда. Может быть, скоро. Может быть, через много лет.
Всё ещё вне времени
Система, в которую стремительно ворвался «Неустрашимый», состояла из жёлтого карлика класса G4, двух планет и неимоверного астероидного пояса. Кораблю повезло, что трасса его полёта прошла в стороне от этой плотной тучи скал, камней и песка.
Кораблю повезло, что трасса его полёта прошла в стороне от этой плотной тучи скал, камней и песка. Одна планета была голым раскалённым каменным шаром размером с половинку Луны и вращалась по орбите, чрезвычайно близкой к центральному светилу; вторая держалась от солнышка на почтительном расстоянии, имела развитую атмосферу и, что существеннее всего, систему искусственных спутников.
Уже потом Санька понял, насколько ювелирно рассчитал их полёт Рра-Рашт — и как он рисковал. Когда торможение закончилось, в баках оставалось меньше одного процента водорода — буквально иней на стенках. Зато весь прыжок занял всего сорок два часа, и кораблик затормозил почти у самой границы так называемого «действенного гравитационного поля» звезды — то есть там, где маршевый двигатель на полной мощности ещё мог придать кораблю ускорение в одну третью g. Это, конечно, никакой не полёт, а липкое подползание, но с приближением к звезде тяга понемногу росла, да и Рра-Рашт, торопясь к цели, ещё раз использовал хроновик и реактивные двигатели — теперь с водой в качестве рабочего тела. Этим он выиграл четыре часа. Правда, теперь воды на корабле не было совсем — только несколько десятков литров замороженных фруктовых соков. На крайний случай, серьёзно пояснила Шарра.
Ну, в крайнем-то случае, Санька знал, более половины массы кораблика можно было постепенно «ампутировать», потом пропустить через конвертор, а там — выпустить горячей плазмой из дюз. Так что, проскочи они «действенное поле», вернуться к звезде всё равно удалось бы. Однако на эту своеобразную заготовку дров требовалось довольно много времени, а сейчас именно время было бесценно.
Торможение после выхода из суба — ещё более интенсивное, чем разгон (кораблик стал легче, а мощность двигателя осталась прежней) — все перенесли почему-то легче: может быть, сказалось то, что предстояла ответственная операция, и организмы мобилизовались, — а может, на редкость удачно сработал хроновик. Во всяком случае, никого не рвало, никто не ходил, держась за стенки, никто не пытался мучительно вспомнить, кто он и зачем он?..
До планеты оставалось два часа лёту, когда Маша вновь поймала чужую волну…
— А тебя они не засекли? — тревожно спросил Санька.
— Не знаю, — Маша дышала тяжело: во время связи так сильно сдавило сердце, что и сейчас оно ныло и колотилось. — Думаю, нет. Не уверена, но — скорее всего. Там им… очень плохо. Очень плохо. Я не понимаю, что с ними, но им очень плохо. Может быть, сначала?.. — она подняла глаза на Саньку и на Рра-Рашта.