Полиция

Миа посмотрела на него и ощутила, что его мозг все еще в поиске, хотя он покорно кивал.

— Приятно снова видеть вас, Холе. Заворачивайте к нам, если будут другие вопросы.

Она подошла к одной из емкостей, чтобы погрузить в спирт высунувшуюся из него руку с растопыренными пальцами.

— Заворачивайте… — раздался у нее за спиной голос Харри.

Миа глубоко вздохнула. Он ее очень раздражал. Она повернулась.

— Он мог воткнуть шприц с обратной стороны, — сказал Харри.

— С какой обратной?

— Вы сказали, что путь до мозга короткий. С обратной стороны. Сзади. Он мог спрятать укол позади.

— Позади чего?

Она замолчала и посмотрела, куда он указывает. Потом закрыла глаза и снова вздохнула.

— Простите, — сказал Харри. — Но статистика ФБР говорит, что в случаях, когда производилось повторное вскрытие потенциальных свидетелей, процент убийств возрастал с семидесяти восьми до девяноста четырех.

Миа Хартвигсен покачала головой. Харри Холе. Проблема. Дополнительная работа. Хорошая возможность оказаться у позорного столба за ошибки, которых она не совершала.

— Здесь, — произнесла Беата Лённ, и такси заехало на тротуар.

Трамвай стоял на остановке «Улица Вельхавена». Одна полицейская машина находилась перед ним, две позади. Бьёрн Хольм и Катрина Братт стояли, опираясь на «амазон».

Беата расплатилась и вышла из такси.

— Так что?

— Трое полицейских внутри трамвая, из него никто не выходил. Ждали только тебя.

— Это трамвай одиннадцатого маршрута, а я говорила — двенадцатый…

— Маршрут меняет номер после остановки у Майорстукрюссе, но это тот же самый состав.

Беата поспешила к передней двери, сильно постучала по ней и предъявила удостоверение. Дверь с фырканьем распахнулась, и она вошла внутрь, кивнув полицейскому в форме, находившемуся в салоне. В руках у него был «Хеклер и Кох P30L».

— Следуйте за мной, — приказала она и стала пробираться в конец переполненного трамвая.

Проталкиваясь к середине состава, Беата скользила взглядом по лицам. Ее сердце забилось быстрее, когда она подошла ближе и узнала значки, написанные на запотевшем стекле. Она подала знак полицейскому и обратилась к мужчине, расположившемуся на сиденье:

— Простите! Да, вы.

К ней повернулось прыщавое лицо с написанным на нем выражением ужаса.

— Я… я не хотел, честно.

К ней повернулось прыщавое лицо с написанным на нем выражением ужаса.

— Я… я не хотел, честно. Просто забыл карточку дома. Больше не повторится, честно.

Беата закрыла глаза и выругалась про себя, потом кивнула полицейскому, чтобы он следовал за ней дальше. Когда они без всякого результата добрались до конца вагона, она прокричала водителю, чтобы тот открыл задние двери, и вышла на улицу.

— Ну? — спросила Катрина.

— Исчез. Опросите всех, видели ли они его. Через час они его забудут, если уже не забыли. Он, как и раньше, мужчина лет сорока с небольшим, ростом где-то метр восемьдесят, голубоглазый. Но глаза теперь стали немного раскосыми, он шатен с короткой стрижкой, у него высокие мощные скулы и узкие губы. И пусть никто не дотрагивается до стекла, на котором он писал. Снимите отпечатки пальцев и сфотографируйте. Бьёрн!

— Да?

— Ты возьмешь на себя все остановки от этой до Фрогнер-парка. Поговори с работниками магазинов, выходящих окнами на улицу, спроси, узнают ли они человека из ориентировки. Если люди так рано утром едут куда-то на трамвае, то, скорее всего, для них это часть дневного расписания. Они направляются на работу, в школу, на тренировку, в постоянное кафе.

— В таком случае у нас есть шансы, — сказала Катрина.

— Да, и будь осторожен, Бьёрн. Убедись, что люди, с которыми ты будешь разговаривать, это не те, кто может предупредить его. Катрина, ты позаботишься о том, чтобы нам выделили людей, которые завтра с раннего утра будут ездить на трамвае. Плюс нам надо пару человек, чтобы до конца дня катались на трамваях отсюда до Фрогнер-парка, на случай если Валентин будет возвращаться той же дорогой. Хорошо?

Когда Катрина и Бьёрн ушли к другим полицейским, чтобы распределить обязанности, Беата подошла к трамваю, в котором заметила Валентина, и посмотрела на стекло. С полосок, нарисованных им на стекле, стекали струйки воды. Он нарисовал повторяющийся узор, как на тесьме. Вертикальная черточка, а следом за ней — круг. Один ряд за другим, пока не получилась квадратная матрица.

Вполне возможно, это не так важно.

Но как говорил Харри: «Может, это неважно и к делу не относится, но все что-нибудь да значит. И мы начинаем искать там, где светло, там, где мы что-нибудь видим».

Беата достала мобильный телефон и сфотографировала окно трамвая. Внезапно ей пришла в голову мысль.

— Катрина, иди сюда.

Катрина услышала ее и оставила Бьёрна раздавать указания в одиночку.

— Как все прошло ночью?

— Нормально, — ответила Катрина. — Я утром сдала жвачку на анализ ДНК, дав номер закрытого дела о насилии. У них в приоритете убийства полицейских, но они пообещали поработать над жвачкой как можно скорее.

Беата задумчиво кивала, а потом провела рукой по лицу:

— Скорее — это насколько быстро? Мы не можем помалкивать только ради того, чтобы нам достались честь и хвала, и тем самым позволить вещи, предположительно содержащей ДНК убийцы, находиться в конце очереди.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175