Полиция

— Привет, — ответил он, поднялся с дивана и пошел к террасе.

Подальше от шума телевизора. Подальше от Уллы. Автоматическое движение, выработавшееся за годы упражнений. Наполовину из-за заботы о ней. Наполовину из-за собственных тайн.

На другом конце провода раздался смех:

— Ты меня не знаешь, Микаэль, расслабься.

— Спасибо, расслабился, — ответил Микаэль. — Я дома. Поэтому было бы хорошо, если бы мы сразу перешли к делу.

— Я работаю медбратом в Национальной больнице.

Об этом Микаэль никогда раньше не думал, по крайней мере, не помнил, чтобы думал. И все-таки он уже точно знал продолжение этого разговора. Он открыл дверь на террасу и ступил на холодные каменные плиты, не отрывая телефона от уха.

— Я ухаживал за Рудольфом Асаевым. Ты его помнишь, Микаэль. Конечно помнишь. У вас с ним был общий бизнес. Он общался со мной в те часы, когда выходил из комы. Рассказывал, чем вы занимались.

Налетели тучи, температура понизилась, и каменные плиты были такими холодными, что жалили его через носки. И тем не менее Микаэль Бельман чувствовал, что потовые железы работают на полную катушку.

— Кстати о бизнесе, — продолжал голос. — Может быть, нам с тобой его тоже стоит обсудить?

— Чего вы хотите?

— Ну если тебе не нужны никакие иносказания, то скажем так: я бы очень хотел получить часть твоих денег, чтобы держать рот на замке.

Наверняка это он, тот медбрат из Энебакка, которого Исабелла Скёйен наняла для устранения Асаева. Она утверждала, что он с удовольствием возьмет гонорар сексом, но ему, судя по всему, этого было мало.

— Сколько? — Бельман старался говорить уверенно, но заметил, что ему не удается сохранять хладнокровие в той степени, в какой ему хотелось бы.

— Не много. Я человек простых привычек. Десять тысяч.

— Слишком мало.

— Слишком мало?

— Похоже на первый взнос.

— Можем сказать сто тысяч.

— Почему не сказал?

— Потому что деньги мне нужны сегодня вечером, банки закрыты, а в банкомате больше десяти тысяч за один раз не возьмешь.

Он в отчаянном положении. Это хорошая новость. Или? Микаэль подошел к краю террасы, посмотрел на свой город, попытался сконцентрироваться. Это была одна из тех ситуаций, в которых обычно он прекрасно себя проявлял, где все стояло на кону и каждая ошибка имела фатальные последствия.

— Как тебя зовут?

— Хм. Называй меня Дан. Как в имени Данубий.

— Хорошо, Дан. Ты понимаешь, что, хотя я и веду с тобой переговоры, это не означает, что я в чем-нибудь сознаюсь? Возможно, я пытаюсь обмануть тебя и заманить в ловушку, чтобы арестовать за вымогательство.

— Ты все это сказал исключительно потому, что ты боишься, а не журналист ли я, который кое-что услышал и сейчас пытается тебя расколоть.

Черт.

— Где?

— Я на работе, так что тебе надо приехать сюда. Но встретимся в незаметном месте. В закрытом отделении, там сейчас никого. Через три четверти часа в палате Асаева.

Три четверти часа. У него было мало времени. Возможно, это всего лишь мера предосторожности и он не хочет давать Микаэлю времени на организацию ловушки. Но Микаэль верил в простые объяснения. Например, он имеет дело с наркоманом, у которого внезапно закончились запасы дури. В этом случае все просто. Даже существует возможность снова крепко завязать мешок.

— Хорошо, — сказал Микаэль, вешая трубку.

Он втянул в себя странный, почти удушающий запах, который, казалось, источала сама терраса. Потом вошел в гостиную и закрыл за собою двери.

— Мне нужно уехать, — сказал он.

— Сейчас? — произнесла Улла, глядя на него грустным взглядом, который в другое время мог бы вызвать раздраженные комментарии с его стороны.

— Сейчас.

Микаэль подумал о пистолете, закрытом в бардачке автомобиля. «Глок-22», подарок американского коллеги. Никогда не использовавшийся. Незарегистрированный.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю. Не жди меня.

Он пошел в коридор, чувствуя на своей спине ее взгляд. Он не остановился. Не остановился, пока не дошел до двери.

— Нет, я не собираюсь встречаться с ней. Ясно?

Улла ничего не ответила, повернулась к телевизору и сделала вид, что увлечена прогнозом погоды.

Катрина выругалась, вспотев во влажном жарком воздухе Котельной, но по клавишам стучать не перестала.

Где же, черт возьми, она прячется, эта статистика ФБР о мертвых свидетелях? И какого черта она понадобилась Харри?

Она посмотрела на часы, вздохнула и набрала его номер.

Он не ответил. Конечно нет.

Она послала ему сообщение, что ей требуется больше времени, что она уже забралась в святая святых ФБР, но эта статистика либо чертовски засекречена, либо он что-то не так понял. Она бросила телефон на стол, подумав, что ей хочется позвонить Лейфу Рёбекку. Нет, не ему. Другому идиоту, которого можно побеспокоить, чтобы он оттрахал ее сегодня вечером. От мысли о человеке, о котором она подумала в первый момент, ее лоб покрылся морщинами. Почему она подумала о нем? Милый, но… но что? Или же она неосознанно думала об этом какое-то время?

Катрина отогнала от себя эти мысли и сосредоточилась на мониторе.

Может быть, это статистика не ФБР, а ЦРУ?

Она ввела в поисковик новые слова: Центральное разведывательное управление, witness, trial, death.[63] Ввод. Машина заработала. На мониторе появились первые результаты поиска.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175